Подробности

Опубликовано 28.02.2014 09:26

Председателем Общественной палаты Приморья избран Виктор Ларин

За директора института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН проголосовали 29 человек из 30-ти

Владивосток, 27 февраля, PrimaMedia

Председателем Общественной палаты Приморья выбран Виктор Ларин, директор института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. За него проголосовали 29 человек из 30-ти в ходе первого заседания ОП, которое 27 февраля прошло во Владивостоке, сообщает корр. РИА PrimaMedia.
Также на заседании избрали заместителя председателя палаты. Им стал юрист Владимир Мельник.
Справка: ЛАРИН Виктор Лаврентьевич — доктор исторических наук, директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН.
Родился в 1952 г. во Владивостоке. В 1974 г. окончил восточный факультет ДВГУ по специальности «страноведение» с квалификацией «востоковед-историк, референт-переводчик китайского языка». С 1974 г. – преподаватель восточного факультета ДВГУ, прошел все ступени профессиональной карьеры преподавателя, от ассистента до профессора и декана восточного факультета (1986-1991 гг.). В 1991 г. в Ленинградском государственном университете защитил докторскую диссертацию по специальности «Всеобщая история» на тему «Юго-Западный Китай во второй половине ХVII-70-х годах ХIХ в. (проблемы региональной истории)».
Профессор по кафедре истории (1994). В 1994-2000 гг. – профессор Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, в 2002-2011 гг. – заведующий кафедрой внешней политики и международных связей в Восточной Азии ДВГУ, с сентября 2011 г. – профессор Дальневосточного федерального университета.
Проходил 10-месячные научные стажировки в Сингапурском (1975-1976 гг.) и Фуданьском (Шанхай, КНР, 1984-1985 гг.) университетах, стажировки в Институте международных отношений при МИД Японии (2001-2002 гг.) и Японском фонде (2008). Владеет китайским и английским языками.
Автор более 180 научных работ (в том числе 7 индивидуальных и 1 коллективной монографий), руководитель серии коллективных научных проектов ИИАЭ.
Член Президиума Дальневосточного отделения РАН, председатель Объединенного ученого совета ДВО РАН по гуманитарным наукам, председатель диссертационного совета ИИАЭ ДВО РАН по историческим наукам.
Под научным руководством В.Л. Ларина подготовлены и защищены 3 докторские и 17 кандидатских диссертаций.
Главный редактор журнала «Россия и АТР» и информационно-аналитического бюллетеня «У карты Тихого океана», заместитель главного редактора журнала «Вестник ДВО РАН», член редколлегий журналов «Таможенная политика России на Дальнем Востоке», «Omnes (the Journal of Migration and Society» (Южная Корея).
Почетный доктор Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук КНР (г. Пекин, 2000 г.), Почетный профессор Цзинаньского университета (г. Гуанчжоу, КНР, 2009 г.).
Член экспертных советов при Законодательном собрании Приморского края и администрации г. Владивостока.
Председатель (с 2009 г.) Приморского отделения Общества российско-китайской дружбы.
Награжден государственной юбилейной медалью КНР в честь 60-летия установления дипломатических отношений между Россией и Китаем — «За выдающийся вклад в развитие китайско-российских отношений» (2010 г.).
Как ранее сообщало РИА PrimaMedia, первые пятеро членов Общественной палаты Приморья были избраны на прошедшей 14 января конференции. На второй конференции 15 января было избрано еще пять человек, правда, голосование не обошлось без казусов. Всего в список организаций, выдвинувших кандидатов в Общественную палату, были включены 87 НКО. Самую большую активность в общественной жизни по традиции проявили спортсмены, ветераны, представители бизнес-сообщества и национально-религиозных объединений.
Затем 15 уже избранных членов Общественной палаты выбрали себе еще пятерых коллег. А на очередной сессии краевого парламента 29 января со своей «пятеркой» определились и депутаты Законодательного Собрания, однако почти половина парламентариев участия в голосовании принимать не стала. Четверо из пяти «новобранцев» Общественной палаты получили путевку туда благодаря «Единой России». А 4 февраля точку в формировании Общественной палаты поставил губернатор Приморья Владимир Миклушевский, назначивший последнюю «пятерку» членов ОП.
Эксперты полагают, что политические перспективы членов ОП зависят от того, станет ли совещательный орган эффективным инструментом общественного контроля. В свою очередь, председатель Законодательного Собрания Виктор Горчаков на пресс-конференции в январе заявил, что не видит в членах Общественной палаты соперников или конкурентов для депутатского корпуса.

Подробности

Опубликовано 28.02.2014 09:14

Шантары – земля русская

Правительство РФ учредило национальный природоохранный парк «Шантарские острова»

В Хабаровском крае появился ещё один национальный парк «Шантарские острова», организованный постановлением правительства РФ № 1304 от 30.12.2013 г. Общая площадь парка – 515,5 тыс. гектара, в том числе c акваторией в 274,3 тыс. гектара.
Впервые вопрос о создании особой охраняемой зоны в районе Шантарских островов был поднят О.В. Линдгольмом ещё в 1885 году. Он просил правительство России взять под охрану национальное богатство – китов, которых нещадно истребляли иностранные промышленники. В последующие годы за безотлагательную охрану Шантар выступали многие учёные и специалисты страны. В.К. Арсеньев, А.Д. Батурин, Г.Д. Дулькейт, И.К. Шишкин, А.В. Жирмунский, О.Г. Кусакин, А.П. Нечаев, Г.Е. Росляков, В.Д. Яхонтов и многие исследователи Охотморья ратовали за создание здесь охраняемой территории высокого статуса. В 1975, а затем и в 1977 годах острова были внесены в Схему перспективных особо охраняемых природных территорий РСФСР. Приказом Главохоты РСФСР № 309 от 01.08.1986 г. в число заповедников, предполагаемых к организации, включается и «Шантарский». Письмом Госкомприроды Российской Федерации от 23.07. 1990 г. за № 02-16-789/1468 на имя Хабаровского краевого комитета по экологии и природным ресурсам уточняется Проект создания сети особо охраняемых природных территорий Российской Федерации на период до 2005 года, в составе которых для территории Хабаровского края указывается заповедник «Шантарский» площадью 300 тыс. гектаров. В дальнейшем на островах Шантарского архипелага органами исполнительной власти края планировалось создание заказника и, наконец, национального парка.
Проблемы создания особо охраняемой природной территории на Шантарских островах неоднократно обсуждались общественностью в средствах массовой информации, в профессиональных комиссиях, в том числе и с участием представителей правительства Хабаровского края. Создание национального парка было поддержано в ходе проведённых общественных слушаний и согласовано с заинтересованными сторонами. Соответствующие материалы комплексного эколого-экономического обследования территории, подготовленные группой специалистов под эгидой Хабаровского фонда диких животных и обосновывающие придание ей статуса национального парка, получили положительное заключение государственной экологической экспертизы.
В настоящее время, несмотря на то, что хозяйственная деятельность на островах Шантарского архипелага в последние десятилетия ограничена, островной природный комплекс существует в экстремальных условиях и легко уязвим даже при небольшом вмешательстве человека. В условиях форсированного освоения побережья Охотского моря (добыча нефти и газа вокруг о. Сахалин), создание охраняемой природной территории было адекватно воспринято жителями края, возникла общественная организация «Комитет спасения Шантар», которую возглавил Г.А. Басюк. Благодаря их усилиям, при поддержке пограничников и губернатора края на о-в Большой Шантар были доставлены и установлены два памятника в честь первопроходцев и пограничников, защищавших восточные рубежи нашей Родины. С помощью общественности Хабаровска, участников туристических маршрутов под руководством дальневосточного фотографа-натуралиста И. Ольховского, а также членов экспедиции известного путешественника и священнослужителя Ф. Конюхова здесь же сооружены поклонный крест и небольшая часовня, символизирующие принадлежность территории островов к русской земле.
Общественное движение возглавили Приамурские отделения Русского ботанического и Русского географического обществ. Огромную роль сыграли хабаровские журналисты, в своих публикациях ратующие за сохранение природно-рекреационного потенциала архипелага.
В эколого-экономическом обосновании вновь созданного национального парка рекомендуется выделение на его территории семи функциональных зон.
Узел наиболее уязвимых, требующих особой охраны сообществ, чётко выделяется на острове Феклистова. На Большом Шантаре они распространены в восточной части вдоль морского побережья, а также в центральной части острова в бассейне р. Оленьей (места обитания микижи), включая нижние и средние участки рек Средняя, Перевальная. Здесь рекомендуется выделение зоны строгого заповедного режима, так как она включает уникальные в своем строении и структуре (ботанические, ботанико-географические и экологические объекты). Прилегающие к данной части о. Феклистова и восточной части о-ва Большой Шантар заповедные участки морской акватории в совокупности с наземной частью заповедных зон создают основу для сохранения как наземных, так и морских экосистем. Эти участки представляют интерес для научных исследований и экологического мониторинга.
Зоны познавательного экологического туризма обеспечивают условия духовной, научной, образовательной рекреации и предполагают различные режимы посещения. В частности, зоны познавательного туризма должны предназначаться для защиты ландшафтов, экологической специфики природной среды, типичных для побережья Охотского моря, некоторых уголков дикой природы и видов растений и животных, находящихся под угрозой исчезновения, одновременно для обеспечения интересов туризма, отдыха, экологического образования и научных исследований. Целью ведения хозяйства в этой зоне является обеспечение её долговременной охраны и поддержания в её пределах максимально полного биологического разнообразия. Сюда входят долины рек Якшина, Большой Анаур, Средняя, Перевальная, Аргулад на о-ве Большой Шантар, часть побережья губы Лебяжьей и оз. Лисье на о-ве Феклистов, о-ва Прокофьева, Птичий, Кусова, Беличий и часть о-ва Малый Шантар. Более активный туризм предполагается развивать на территориях рекреационной зоны, к которой и приурочены преимущественно объекты хозяйственного назначения и центры обслуживания посетителей: приустьевая часть р. Лебяжья на о-ве Феклистов, часть побережья и бассейны нижнего течения рек Якшина, Амука, Большой Анаур, оз. Большое на о-ве Большой Шантар, а также большая часть о-ва Малый Шантар. Здесь допускаются спортивное рыболовство, охота, сбор дикоросов: ягод, лекарственных растений и т.д.
Учитывая значительный пресс неорганизованного туризма, браконьерства и интерес к данным территориям с точки зрения добычи ценных биологических ресурсов Охотморья, организация национального парка «Шантарские острова» будет способствовать снижению этой нагрузки, но не может решить проблему полностью. Для её решения необходима политическая воля государства в управлении акваторией Охотского моря, включающая комплекс мероприятий, направленных на усиление пограничного контроля. В том числе выделение дополнительных средств на оснащение пограничников скоростными морскими судами, техническими средствами, подготовленным штатом специалистов, создание дополнительных баз по охране биологических ресурсов, использование дистанционной спутниковой системы слежения, проведение совместного патрулирования вод Охотского моря природоохранными контролирующими организациями федерального и регионального уровня и Федеральной службы безопасности.
Шантарский архипелаг в Охотском море до сих пор остаётся одним из труднодоступных районов Хабаровского края. Он расположен в западной части Охотского моря, у входа в Тугурский залив. От устья Амура, к северо-западу, до него 320 километров, а от устья р. Уда – 90 километров. Архипелаг состоит из 15 больших и малых островов, обрамлённых ожерельем останцов, или кекуров. Выбор Шантарского архипелага для создания здесь охраняемой природной территории не случаен. По количеству холодных дней с осадками и туманами Охотское море может соперничать с полярными морями. Льдины блуждают у Шантар до августа, определяя ритм и динамику всего живого на них. И все-таки морские биологи обнаружили здесь великое множество организмов: водорослей, простейших, губок, медуз, червей, моллюсков, иглокожих и ракообразных, соседствующих друг с другом на разных этажах своего «дома». И всё это разнообразие форм жизни составляет пищевую цепь, заключительные звенья которой – рыбы, птицы и морские млекопитающие, в том числе и китообразные.
Высоким биологическим разнообразием характеризуются шельфовая зона и прилегающие акватории. Ещё сохранились лежбища ластоногих, вокруг островов встречаются серый, гренландский или полярный киты, северный плавун, финвал, дельфины и морские свиньи.
В водотоках отмечаются нерестилища лососевых рыб, но только в реке Средней, единственном месте на всём побережье Охотского моря, обитает микижа. На морском мелководье обычны камбала, сельдь, навага, раньше на «банках» обитали крабы, численность популяций которых катастрофически снизилась.
Самые многочисленные обитатели Шантар – птицы. Они образуют колонии с многотысячным населением. Кайры, бакланы, чайки, топорки, ипатки – типичные и коренные обитатели этих колоний. Хотя обитатели и «говорят» на разных языках, сигналы тревоги и опасности улавливает каждый. Первыми их подают чайки, будоража все этажи поселений. Несмотря на постоянную конкуренцию из-за места и пищи, они дружно защищаются от врагов.
Многочисленные экспедиции дальневосточных орнитологов, в том числе и хабаровских Г.Е. Рослякова, В.Д. Яхонтова показали, что Шантары – это не только птичьи базары, но и своеобразный дом отдыха для перелётных птиц. Сотни тысяч их, мигрируя из Юго-Восточной Азии и Индии на север и обратно, делают здесь остановку, чтобы подкрепить силы. Море с его мощными запасами пищи может насытить эту армаду.
Эмблемой Шантарского архипелага является тихоокеанский орлан, внесенный в Красные книги МСОП и Российской Федерации, его популяция одна из самых крупных на охотском побережье. Встречаются здесь скопа, чёрный аист, чёрный журавль, охотский улит, алеутская крачка, горный дупель, длинноклювый пыжик, рыбный филин. Гнездятся каменушки, гоголи, крохали, кряквы, масса всевозможных куликов и других птиц, охрана которых предусмотрена конвенциями, заключёнными между нашей страной и Японией, США, Индией и Кореей.
Специфика растительного покрова Шантарских островов заключается не в видовом богатстве, не в эндемизме его представителей, а в сосуществовании видов растений различных по происхождению и экологии в одном пространственном контуре, где они образуют сложные по составу и строению растительные сообщества с характерными чертами тайги, Субарктики и Тихоокеанской литорали.
Кажется, что из растительности прицельным северным нордом выбиты все яркие тона, пышные формы, столь свойственные соседним более южным и материковым сообществам. На замороженной земле – разливы палевых мхов, жидких осок, царство багульника, ерниковых и стланиковых зарослей. В долинах рек, защищенных горными склонами, картина иная: высокоствольные лиственницы, ели, тополя, пышное крупнотравье из борщевика, крестовника, какалии и лабазника.
Видовым богатством выделяются сообщества морских террас с их злаково-разнотравным набором. Эндем Дальнего Востока астрокодон соседствует с горицветом аянским, родиолой розовой, горечавкой Комарова, валерианой аянской, астрагалом холодным, остролодочниками Траутфеттера и Тилинга, геранью волосистоцветковой и многочисленными злаками. Редкие виды реликтового происхождения: триллиум камчатский, временнокрыльник камчатский, лилия слабая и чистоустовник азиатский, тесным образом связанные с формациями охотско-камчатской флоры, сосредоточены в долинах рек Якшина, Лебяжья, Большой Анукан, Средняя.
Из 508 видов сосудистых растений 45 – редкие и исчезающие, в Красной книге Хабаровского края и Российской Федерации их 20. В настоящее время на грани выбывания из состава островной флоры «балансируют» малые по численности популяции камнеломки Сиверса, остролодочника сахалинского, розы морщинистой. В связи с пожаром прошлого года, вероятно, исчезла траутветтерия японская на о-ве Феклистова, резко уменьшилась численность родиолы розовой на Большом Шантаре в связи с хищническими заготовками.

Борис ВОРОНОВ,
директор ИВЭП ДВО РАН, член-корреспондент РАН
Светлана ШЛОТГАУЭР,
заведующая лабораторией, доктор биологических наук
Мария КРЮКОВА,
зам. директора по научной работе, кандидат биологических наук
Александр КУЛИКОВ,
сотрудник Хабаровский фонд диких животных,
кандидат биологических наук

Дальневосточный УЧЕНЫЙ
№4 (1494)
26 февраля 2014 г.

Подробности

Опубликовано 28.02.2014 08:57

100 МНОВЕНИЙ ВЕСНЫ

28 февраля в 17.00 в Приморском Музее имени В.К. Арсеньева (ул. Светланская, 20, 2-й этаж) состоится презентация книги Ботанического сада-института ДВО РАН «100 мгновений весны», посвященной травянистым растениям Приморского края, цветущим в весенний период.
Авторы – исследователи дальневосточных растений, кандидаты биологических наук Марина Колдаева, Светлана Нестерова и Людмила Пшенникова написали прекрасную книгу о весенних приморских растениях, где сумели с особой теплотой и любовью рассказать о каждом из ста растений, цветущих весной.
«100 мгновений весны» будут интересны и полезны биологам, экологам, географам, преподавателям и студентам вузов и средних учебных заведений, краеведам, экскурсоводам, а также флористам, использующим в своей работе приморские растения.

Подробности

Опубликовано 27.02.2014 09:14

Молодёжь в науке

Разгадывая загадки Арктики, следую к своей цели

В январе нынешнего года в Госдуме началось обсуждение создания национального интегратора для управления шельфовыми разработками месторождений углеводородов. Решающая роль в этом мегапроекте, безусловно, принадлежит нашей отечественной науке, более тесному и открытому партнёрству и сотрудничеству российских специалистов со своими зарубежными коллегами.
Наши учёные давно занимаются научными исследованиями в Арктике, но остаётся немало «белых пятен», ещё много неизученного…
Об этом – наше интервью с Александром Николаевичем ЧАРКИНЫМ – научным сотрудником лаборатории арктических исследований Тихоокеанского океанологического института имени В.И. Ильичёва ДВО РАН, кандидатом геолого-минералогических наук.
Александр по возрасту – молодой учёный, но в свои годы уже немалого добившийся.
Он принимал участие в исследованиях по 18 программам, грантам, научным контрактам и договорам. Четырежды выступал в качестве руководителя: грантах РФФИ и ДВО РАН, недавно стал одним из победителей конкурса молодых российских учёных-кандидатов наук на право получения гранта Президента РФ 2014 года по теме «Особенности транспорта и трансформации осадочного материала в системе «суша-шельф» морей Восточной Арктики».
Несколько раз принимал участие в Международной школе по морской геологии (г. Москва), участвовал в сессиях Европейского геофизического союза (г. Вена, Австрия), во всероссийских и международных научных конференциях и симпозиумах.
Общее количество публикаций Александра Чаркина – 97.
33 года тому назад он родился в небольшом рабочем посёлке Приморского края. Ещё в детстве Александр не просто интересовался окружающим миром, а стремился к его познанию. Хорошо помнит как в детстве, вместо того чтобы играть со сверстниками, подолгу наблюдал за поведением муравьёв вокруг их жилища, на прилегающей к игровой площадке клумбе. Возможно, именно тогда у него зародился интерес к исследованиям окружающего его мира, проявившийся в будущем в решении связать свою жизнь с научной деятельностью.
– На каждом этапе моей жизни всегда появлялся человек, игравший ключевую роль в формировании моей дальнейшей судьбы, – рассказывает Александр. – В школе это был учитель географии Мария Артёмовна Дерябина, в университете – профессор, доктор географических наук Пётр Фёдорович Бровко, в Тихоокеанском океанологическом институте ДВО РАН – кандидат геолого-минералогических наук Олег Викторович Дударев. Именно благодаря этим людям сегодня я занимаюсь любимым делом и достиг определённых успехов в научной деятельности.
Мой путь в академическую науку не был простым. В основном эти сложности были связаны, конечно, с материальными проблемами, как и у всех моих сверстников на заре 90-х годов, поэтому нет смысла подробно рассказывать об этом. Но, несмотря на все житейские тяготы тех лет, в сфере профессиональной деятельности, в научной работе, на мой взгляд, удалось достичь немалого.
– Расскажите о своих научных интересах.
– Поступив на работу в Тихоокеанский океанологический институт имени В.И. Ильичёва ДВО РАН, я начал заниматься исследованием процессов современного осадкообразования в морях восточной Арктики России. По причине высокоширотного географического положения, труднодоступности и крайне сурового климата этот регион до сих пор является одним из наименее исследованных не только в Арктике, но и во всем Мировом океане. Поэтому материала для научной работы можно было набрать с избытком. Нужно было только добраться до Арктики.
– А когда добрались, что наиболее интересного и значительного вам удалось выявить?
– На сегодняшний день главным результатом в своей работе я считаю полученную концепцию цикличности процессов приконтинентального осадкообразования в морях восточной Арктики России. Эта цикличность, включая изменения условий мобилизации и поставки терригенного материала, в обстановке перегляциального восточно-арктического подтипа литогенеза, предопределена стадийностью развития береговой термоабразии, увязанной с типом развития макросиноптической обстановки и ранее никем не отмеченной.
– Каковы основные направления деятельности лаборатории, в которой вы работаете?
– Последние 10 лет я работаю в лаборатории арктических исследований, которой руководит доктор географических наук Игорь Петрович Семилетов. Наша лаборатория мульти-дисциплинарная, её научные исследования направлены на изучение различных природных процессов и явлений в Арктическом регионе. Все мои коллеги – высококвалифицированные специалисты, а некоторые из них – лидеры в своих научных направлениях не только в России, но и в мире.
Мы занимаемся исследованием подводной мерзлоты как фактора, контролирующего выброс метана в атмосферу в морях Восточной Арктики. Изучаем седиментогенез на шельфе морей Восточной Арктики и Дальнего Востока России. Разумеется, для нас очень важно понять роль арктических морей в формировании планетарного максимума парниковых газов.
– Есть ли в лаборатории молодые специалисты, студенты- дипломники?
– Средний возраст сотрудников нашей лаборатории составляет 45 лет. Это довольно неплохой показатель для научного коллектива академического института. Он обеспечивается значительной долей молодых специалистов в штатном составе лаборатории.
Кроме того, в нашей лаборатории проходят практику два студента дипломника из Дальневосточного федерального университета. Надеюсь, что они почерпнут много полезного для своей будущей работы.
– Сотрудничество с университетами – это политика лаборатории?
– Мы давно поддерживаем связи со многими университетами, как в России, так и за рубежом, но в основном наше сотрудничество сконцентрировано в области совместной научной деятельности.
– Чем планируете заниматься в ближайшие несколько лет?
– В прошлом году мы получили новое оборудование для исследования в воде короткоживущих изотопов радия, которые являются трассерами выхода грунтовых вод на поверхности шельфа. Кроме того, с их помощью можно оценить возраст прибрежно-шельфовых водных масс. Это сравнительно новое направление исследований, возникшее не более 20 лет назад, а в России оно будет начато впервые.
Работы по этой тематике очень перспективны, поскольку имеют не только фундаментальное, но и прикладное значение. Прикладной характер данных исследований подтверждается деятельностью американских учёных в Мексиканском заливе, по поиску выхода углеводородов на поверхность шельфа, с помощью определения активности короткоживущих изотопов радия в придонном горизонте водной толщи. Именно в данном направлении я планирую сосредоточить свои усилия в ближайшем будущем.
– Какими видите перспективы науки, образования в стране и на Дальнем Востоке в ближайшее десятилетие?
– Верю в лучшее, и занимаюсь своей работой. Пока что мне никто не мешает этого делать, а это самое главное. Давать прогнозы неблагодарное дело, тем более обычному научному сотруднику, не имеющему доступа к необходимой исходной информации.
– Чем любите заниматься в свободное от работы время?
– В прошлом месяце у меня родилась вторая дочь, поэтому всё свое свободное время провожу с семьёй. Мои жизненные ценности заключаются в том, чтобы быть как хорошим отцом, так и достойным специалистом в сфере своей профессиональной деятельности и, разумеется, трудиться на благо семьи и нашего Российского общества.
– Что бы вы пожелали себе?
– Себе хотелось бы пожелать дальнейшего профессионального роста, а моей семье – благополучия и стабильности. Уверен в огромном потенциале российской науки, а поэтому и в своём будущем. Главное – никогда не сдаваться и настойчиво следовать к своей цели.
В последние годы исследование шельфов Арктических морей привлекает всё большее внимание научной общественности в России и за рубежом. Этот процесс имеет под собой, как экономические (известно, что на шельфе существуют богатейшие залежи полезных ископаемых), так и познавательные причины. Изучение современной природной обстановки на арктическом шельфе необходимо для понимания глобальных процессов и явлений, их эволюции в прошлом, а также установления современного состояния криолитозоны шельфа. За последние десятки лет проблеме исследований арктических шельфов Евразии было посвящено большое количество исследовательских проектов. Вносит свой вклад в изучение загадок Арктики и Александр Чаркин.

Анастасия КУЛИКОВА

Подробности

Опубликовано 26.02.2014 09:11

ХАБАРОВСКИЕ УЧЕНЫЕ НА КАНАЛЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИИ

Заместители директора по науке Института водных и экологических проблем (ИВЭП) ДВО РАН доктор географических наук А.Н. Махинов и кандидат биологических наук М.В. Крюкова в интервью Дальневосточной телерадиокомпании рассказали о последствиях прошлогоднего катастрофического наводнения на реке Амур и дали прогноз о возможности повторения паводка.Далее…

В канун Дня российской науки Дальневосточная телерадиокомпания сделала серию репортажей о научных исследованиях в Хабаровском крае. Сотрудники ИВЭП ДВО РАН рассказали о новых аналитических приборах, поступивших в институт,и о нехватке финансовых средств для проведения исследований.Далее...

Директор ИВЭП ДВО РАН Б.А. Воронов совместно с начальником отдела по взаимодействию с ВУЗами и научными организациями Министерства образования и науки Хабаровского края А.М. Сундуковым и доцентом кафедры «Автоматика и Системотехника» Тихоокеанского государственного университета Е. Шеленокобсуждал научный потенциал Хабаровского края в программе «Форсайт-проект»Дальневосточной телерадиокомпании.Далее…

Подробности

Опубликовано 25.02.2014 14:13

ПРЕЗИДИУМ Дальневосточного отделения Российской академии наук поздравляет с награждением медалями Российской академии наук с премиями для молодых ученых и студентов высших учебных заведений по итогам конкурса 2013 года:

• кандидата биологических наук Верещагину Юлию Витальевну (Биолого-почвенный институт) за работу «Новая роль регуляторных генов агробактериального происхождения в защитных реакциях растительных клеток»;
• кандидата геолого-минералогических наук Чаркина Александра Николаевича (Тихоокеанский океанологический институт им. В.И.Ильичева) за работу «Современное осадкообразование, транспорт и трансформация органического вещества в системе «суша-шельф» восточно-арктических морей России»;
• студентку 5 курса Школы естественных наук ДВФУ Шумакову Ольгу Артуровну за дипломную работу «Регуляция биосинтеза развератрола генами Са 2+-зависимых протеинкиназ в клетках винограда амурского Vitis amurensis Rupr.».

Подробности

Опубликовано 25.02.2014 09:59

Вашему вниманию предлагается отрывок из статьи английского социолога профессора Розалинд Гилл, посвященный анализу ситуации, сложившейся в академической жизни Великобритании после перевода научных работников на краткосрочные и длинные контракты. Аналогичная схема контрактов предполагается к внедрению и в нашей стране.

Gill R. Breaking the silence: The hidden injuries of neo-liberal academia // Secrecy and Silence in the Research Process: Feminist Reflections / Ed. by Flood R. & Gill R. London, 2009.

Прервать молчание. Скрытые травмы неолиберальной академии

Розалинд Гилл

Введение

- Как твои дела?

-Честно говоря, я невероятно нервничаю. Работа накапливается, и я тону в куче дел. Я на самом деле не знаю, когда смогу начать тот раздел об оборотной стороне и молчании, я собиралась это сделать сто лет назад и мне паршиво, что огорчаю Розин, но у меня буквально нет ни свободной секунды .

- Понимаю, очень хорошо понимаю, о чем ты.

- Смотри, вчера я получила 115 мейлов, и на все нужно ответить. 16 часов в день я только и делаю, что пытаюсь держать все под контролем. У меня постоянное ощущение, что я никогда ничего не успеваю, и список моих задач растет быстрее, чем я вычеркиваю из него сделанное. Это похоже на фильм ужасов, в котором опухоли удваиваются каждые несколько часов! (Смех). И мне никогда не удается поработать над чем-то своим. Я очень плохо сплю, и такое ощущение, что все вышло из-под контроля.

- У меня та же ситуация. Читать? Что это такое? Думать? Без вариантов! И ты чувствуешь себя ужасно, правда? Мне кажется, я постоянно краду время и у детей — иду проверять почту прямо посреди игры в «Монополию» или что-то в этом роде. Иногда мне просто хочется все бросить.

- Да, я знаю. Все становится только хуже. Еще надеешься выиграть в лотерею? (Смех) Так как твои дела?

- Ты правда хочешь знать? (Смех)

- Да.

- Поганые, на самом деле. Меня все достало. Вчера узнала, что мою статью не приняли в журнал Х.

- О нет!

- Ты знаешь, я работала над ней так долго. Я так вложилась в эту задачу.

- Я знаю.

- И один из рецензентов был просто отвратительным, он написал что-то вроде: «Мои первокурсники лучше разбираются в этой теме, чем эта авторша — зачем она тратит наше время?» Когда я прочитала это, Роз, — мне будто дали пощечину. Все, что я могла делать — стараться не расплакаться в преподавательской, ведь после этого меня ждала лекция, поэтому пришлось взять себя в руки и провести пару. Но сегодня я не спала.

- Бедняжка.

- У меня крутились в голове все эти злые замечания. И ты знаешь, хуже всего то, что они правы: я бездарь.

- Нет, это неправда.

- Я мошенница, могла бы догадаться, что меня разоблачат, если пришлю работу в журнал такого уровня.

Это запись моего разговора с подругой за несколько дней до того, как я наконец села писать этот раздел. Обе участницы разговора белые, обе работают в «старых» (созданных до 1992 года) британских университетах, обе трудоустроены по «длительным» контрактам, что во многом ставит их в лучшее положение по сравнению с большинством в современной академии. Меня легко узнать в голосе, который волнуется о задержке этой статьи. Ряду читателей этот фрагмент разговора покажется довольно странным, но, подозреваю, многие узнают нечто знакомое и глубоко задевающее эмоционально. В этом разговоре речь идет о многом: усталости, стрессе, перегрузках, бессоннице, тревоге, стыде, агрессии, боли, вине, ощущении себя не в своей тарелке, обмане и страхе быть разоблаченным, либо же поднятым на смех в современной академии. Эти чувства, воплощающие опыт многих, оказываются странным образом секретными и замолчанными. Они привычны и обыденны, и одновременно остаются преимущественно тайными и заглушенными в общественном пространстве академии. Их обсуждают другим тоном, как нечто менее важное: в разговорах в коридоре, в перерыве на кофе, в интимных разговорах друзей — но похоже, им не место в официальных речах и в журнальных публикациях, даже на рабочих встречах факультета. При интересе к рефлексивности на протяжении последних десятилетий, данные о труде ученых как-то совсем избежали критической оценки. Будто параметры рефлексивности ограничены отдельными исследованиями, минуя институциональный контекст производства академического знания как естественную данность...

Жизнь в подвешенном состоянии

Не понимай меня превратно, я действительно рад иметь эту работу, но после очередного краткосрочного контракта мне придется начать искать новый заработок, практически, прямо сейчас.

Начинающий ученый, 30 с чем-то лет, в третий раз на годовом контракте

Я, на самом деле, работаю на четырех работах с неполным рабочим днем. Планировалось только три — с этим еще можно справиться — но потом кто-то ушел на больничный в университете Х и они попросили меня заменить его. Я знаю, это безумие, но никак не мог отказаться — это может быть моим единственным шансом получить полноценную работу со следующего года. Мне пришлось собраться и показать готовность к работе. Но, поверь, меня это просто убивает! Надо показать тебе мое расписание. В четверг, например, я преодолеваю около 400 миль, добираясь с одного места работы на другое. И когда я сижу в машине, я так нервничаю, так вцепляюсь в руль, что суставы белеют … Я постоянно думаю, что если я попаду в пробку или если на дороге будет авария, или что-то еще, то все совсем развалится, я всё провалю.

Недавний доктор, 30 с чем-то лет

Я доводил себя, пытаясь закончить эту статью, потому что если не опубликую ее в хорошем журнале, они не включат меня в отчет об исследованиях, а не попав туда, я могу навсегда забыть о повышении, и останутся считанные дни до моего конца. Чисто преподавательский контракт, без исследований — вот что я получу! Чувствую, будто лезу в гору, цепляясь ногтями

Лектор, 40 с чем-то лет

Подвешенность, неопределенность статуса — один из главных опытов нынешней академической жизни, в частности для молодых людей или для работников «в начале карьеры» (но не только; это состояние в последнее время может распространяться на всю «карьеру», учитывая ограниченные возможности для развития сотрудника и нехватку гарантий трудоустройства). Статистические данные о структуре занятости ученых свидетельствуют о массовой перестройке системы высшего образования за последние десятилетия, сопровождающейся введением в норму непостоянства рабочей силы. Длительные контракты, воспринимающиеся в США как путь к должности профессора, сейчас составляют лишь чуть больше половины академических должностей: по состоянию на 2006-2007 годы, 38% ученых в области высшего образования работают по срочным контрактам (Court and Kinman 2008).
Если в прошлом краткосрочные контракты были преимущественно ограничены исследованиями в конкретных проектах, ограниченных во времени, сегодня они характерны и для преподавательских должностей, которые часто предлагаются на один год, на временной основе, с низкой заработной платой. Впрочем, даже эти преподаватели — «рабочая аристократия» по сравнению с аспирантами или молодыми докторами (PhD), начитывающими массовые лекции бакалаврам. Они сидят на краткосрочных контрактах с неполным рабочим днем и повременной оплатой, с недостаточной подготовкой и нехваткой поддержки, оплата труда которых (с учетом подготовки и оценивания студентов) часто де-факто падает ниже минимальной зарплаты. В таких условиях даже работа уборщиком или официантом выглядит экономически более привлекательной. Наряду с этим существует новый вид занятости — «преподавательская стипендия». С её помощью в рамках сокращения расходов на управление университетом работа, которую ранее выполняли люди на должности лектора, переведена на более низкий уровень оплаты, лишена льгот и гарантий (например, пенсии), без какой-либо ответственности руководства перед работником. «Стипендию» дают лишь на один семестр, нередко оставляя преподавателей — стипендиатов без какого-либо заработка летом.
Многое можно — и нужно – сказать плохого по этому поводу: про политику каждого нового правительства в области высшего образования, о соучастии относительно защищенных работников в этой эрозии оплаты и условий труда «подвешенных» коллег, неспособности коллективно реагировать на децимации в профессии, наконец, о самой идее университета и самой сути интеллектуального труда. Но также нуждаются в обсуждении наши переживания всех [нас], оказавшихся в этой нестабильности. Как этот «дивный новый мир труда», подробно описанный теоретиками нынешнего «общества риска» (Beck 2000), прокатывается по судьбам учёных и преподавателей? Какова [человеческая] цена перехода от относительно защищенной занятости к неформальному, низкооплачиваемому и непостоянному трудоустройству? Отрывки в начале раздела показывают кое-что из этого. У них [работников академии] развиваются хроническая тревога и стресс, вызванные затянувшимся рабочим днем, высокой стоимостью поездок на работу, невозможностью строить планы ввиду неуверенности относительно своего положения. Британский Отдел охраны здоровья и безопасности на рабочем месте подсчитал, что 13,8 млн. рабочих дней ежегодно теряются от стрессов, тревог и депрессий, вызванных работой. В опросе Союза университетов и колледжей в 2008 академические работники показали «очень высокий уровень стресса, значительно выше среднего», причём показатель вырос по сравнению с предыдущими опросами в 1998 и 2004 годах (Court & Kinman 2008). Эти вещи исключительно сильно влияют на нашу жизнь, но их редко озвучивают в пределах Академии. Если о них и говорят, то как об индивидуальных, личных переживаниях, не как о структурных особенностях современного университета. Кроме того, академические работники, как известно, редко говорят о (низкой) зарплате, возможно считая, что подобная «меркантильность» ставит под сомнение их честность или преданность науке. Как утверждал Эндрю Росс (Ross 2000), отказ ученых пачкаться разговорами о деньгах связана с идеей науки как «занятия для джентльменов». Данный факт, вероятно, как-то связан с нашей неспособности уже много десятилетий заключать [трудовые] договоры с зарплатой, хотя бы успевающей за инфляцией. Финансовые трудности могут быть замаскированы разницей в образовательном и культурном капитале работников академии, из-за чего сложно говорить об этих проблемах.
Может быть, этот «жертвенный» этос и заставляет молчать о личных потерях от «подвешенности» преподавателей и научных работников. Необходимость каждый день ездить далеко на работу, жить отдельно от друзей и любимых — цена, которую платят за все большую мобильность, за участь «дробной» рабочей силы. Кто-то платит отказом от рождения детей. Это непропорционально влияет на женщин-учёных, которые имеют детей существенно реже, чем их коллеги-мужчины, и чем женщины, занятые в других отраслях (Nakhaie 2007, Probert 2005). Часть этой разницы объяснима малым количеством женщин-работников академии, которые хотят иметь детей. Однако это не повод отворачиваться от того факта, что все больше женщин, работающих в академии считают, что не могут позволить себе иметь детей, поскольку это несовместимо с научной карьерой, или потому, что нужно долго работать, чтобы получить стабильную работу (получить степень магистра, доктора, проработать по нескольким контрактам). В конечном итоге рожать детей становится поздно.
Либо потому, что напряженный каждодневный труд, требующийся современной академии, крайне затрудняет материнство. Исследования в Университете Калифорнии показало, что сотрудницы, имевшие детей, работали по 100 часов в неделю, если добавить к академическому труду домашний (Mason et al . 2006). Можно утверждать, что приток женщин на должности в университетах в последние тридцать лет у многих из них оплачен отсутствием семьи. Это перекликается с опытом в других областях (например, в журналистике), где, при наличии тенденции к гендерному равенству, сохраняются более сложные формы дискриминации и неравенства по половому признаку.

Источник: Социальный Компас.
Полный текст статьи на русском и английском языках читать на:
http://www.socialcompas.com/2014/02/14/prervat-molchanie-skry-ty-e-travmy-neoliberal-noj-akademii/

Подробности

Опубликовано 25.02.2014 09:45

УНИКАЛЬНАЯ МОНОГРАФИЯ ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ УЧЕНЫХ

Изучение экологии амурского тигра в начале 70-х годов прошлого века вылилось в научный труд биологов ДВО РАН

Первое монографическое описание зимней экологии амурского тигра, внесённого в Красную книгу Российской Федерации, подготовлено и издано учёными Биолого-почвенного института Дальневосточного отделения Российской академии наук на русском и английском языках (А.Г. Юдаков, И.Г. Николаев. Зимняя экология амурского тигра. Владивосток: Дальнаука; A.G. Yudakov, I.G. Nikolaev. Winter Ecology of the Amur Tiger. Vladivostok: Dalnauka).
В его основу легли результаты исследования, полученные при троплении редкой кошки в 1970–1973 годах в западной части Среднего Сихотэ-Алиня, когда учёными было вытроплено и закартировано около 1500 километров тигриных следов.
Монография – документированный очерк зимней жизни и поведения амурского тигра в горах Сихотэ-Алиня. По мнению авторов, самое большое достоинство их труда – убедительность и основательность. Все сведения строго документированы и достоверны. Методическая тщательность выгодно отличает издание от других аналогичных работ по крупным хищникам.
Книга дальневосточных учёных – уникальное руководство для проведения исследований по проблемам организации популяций у крупных хищников, помогающая определению их роли в экосистемах и познанию самых тонких сторон экологии и поведения млекопитающих. Работа служит образцом использования методики троплений.

Подробности

Опубликовано 24.02.2014 13:56

АКАДЕМИК ЮРИЙ ЖУРАВЛЕВ: «С ПЯТОГО КУРСА МЕНЯ ХОТЕЛИ ВЫГНАТЬ»

В канун своего 75-летия академик, доктор биологических наук, директор Биолого-почвенного института ДВО РАН Юрий Николаевич Журавлев рассказывает о военном детстве, студенческих годах, встречах с выдающимися учеными, а также современной науке и Дарвине, состоянии дальневосточной природы и своих увлечениях. Рассказ получился непростым, но с юмором.

– ВЫ РОДИЛИСЬ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ, В ХАБАРОВСКОМ КРАЕ, ПОТОМ УЕХАЛИ НА УРАЛ…

– Сначала в Европу. Война застала нашу семью в Каменец-Подольске, где мы жили все вместе: отец, мать, двое детей. А когда началась война, отец остался, поскольку это была действующая войсковая часть, а мать c детьми была эвакуирована в Сибирь, в город Ишим. Там я учился в школе, а университет уже заканчивал на Урале.

– КАК У ВАС ПРОЯВИЛСЯ ИНТЕРЕС К БИОЛОГИИ?

– Я не знаю. Как-то обсуждал этот вопрос со своим другом-геологом: почему он с детства читал Ферсмана, а я Бианки? Объяснить невозможно. Я рано научился читать, наверное, года в четыре. И вскоре читал уже охотничьи рассказы Льва Толстого. Почему-то они меня очень сильно привлекали. В четвертом классе я писал экзамен по математике. Будучи уверенным, что сделал это хорошо, убежал с мальчиком, постарше меня, на охоту. Когда вернулся домой, мать меня выпорола. Оказалось, что, торопясь на охоту, я написал в решении один лишний ноль. Формально экзамен не сдал. С тех пор все мои охотничьи развлечения встречались в штыки. А может быть, мама просто боялась за меня, ведь отец погиб на войне.

МНОГИЕ УЧЕНЫЕ, ВКЛЮЧАЯ ДАРВИНА, БЫЛИ ВЕРУЮЩИМИ ЛЮДЬМИ. ПСИХИКА ЛЮДЕЙ ОРГАНИЗОВАНА ТАК, ЧТО МОЖЕТ ВКЛЮЧАТЬ В СЕБЯ НЕСКОЛЬКО ПРОТИВОРЕЧИВЫХ КОНЦЕПЦИЙ. ХОТЯ МОЖЕТ БЫТЬ КОНЦЕПЦИИ НЕ НАСТОЛЬКО ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ, КАК МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ.

– ВАМ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ РАБОТАТЬ РЯДОМ С ТАКИМ ЛЕГЕНДАРНЫМ УЧЕНЫМ, КАК ТИМОФЕЕВ-РЕСОВСКИЙ. КАКИМ ВЫ ЕГО ЗАПОМНИЛИ?

– Я общался со многими выдающимися учеными, жил в этой среде. Естественно, впитывал все эманации, которые от них исходили. Я до сих пор руководствуюсь некоторыми правилами Тимофеева-Ресовского. Когда мне говорят, что нет оборудования или чего-то еще, я отвечаю: «А такой выдающийся генетик (хотя тот себя всегда считал зоологом) говорил: «Все открытия сделаны на соплях и трех пальцах». Поэтому вы сначала сделайте, а потом что-нибудь получите». Эти люди, во-первых, не признавали никаких голых авторитетов, но относились с огромным уважением, даже пиететом, к процессу науки. Они считали, что наука – это святое. Подчистить где-то, соврать, обратиться к власти для решения научного вопроса – было преступлением. За эту прямолинейность они и понесли в разное время наказание. И я тоже не избежал такой участи: с пятого курса меня хотели выгнать. Может быть, это одна из причин, почему я оказался на Дальнем Востоке.

– ВЫ РАБОТАЕТЕ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ УЖЕ МНОГО ЛЕТ. ИЗМЕНИЛАСЬ ЛИ ЗА ЭТИ ГОДЫ ПРИРОДА?

– Коренным образом. Просто удивительно, что еще что-то сохранилось. Биологическая система Дальнего Востока при всей своей хрупкости оказалась более жизнеспособной, чем предполагалось изначально. У нас еще есть надежда на восстановление природы, но с каждым днем она уменьшается. Мы же ведем себя, как известное из басни животное под дубом. Мы осушаем водные угодья и распахиваем их, пилим лес, тем самым подрывая базу всей пищевой пирамиды. И все это делается на фоне правильного знания. Все же понимают, что этого делать нельзя.

– КАК СОЧЕТАТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ С ЭКОЛОГИЧЕСКИМИ?

– Я являюсь председателем экспертного совета по экологической безопасности. И наш совет ведет большую борьбу за то, чтобы правильно располагать промышленные объекты – с наименьшим уроном для среды. Сделать так, чтобы индустриализация вообще ничего не принесла плохого для биологического мира, невозможно. Конфликт уже обозначился: быстрая индустриализация и хрупкость экологических систем. У нас самые богатое биологическое разнообразие в России, но стоит его нарушить и многие процессы станут необратимыми. Сегодня частные выгоды довлеют над государственными интересами.

– В КАКОМ СОСТОЯНИИ СЕГОДНЯ НАХОДЯТСЯ ФЛАГОВЫЕ ДЛЯ ПРИМОРЬЯ ВИДЫ: ТИГР, ЛЕОПАРД, ЖЕНЬШЕНЬ?

– Все они находятся в очень разном состоянии. Во-первых, по численности. Тигров где-то около 400 особей, леопардов около 40, женьшеня, видимо, сколько-то тысяч. Если посмотрим на динамику, увидим, что за последние два десятка лет положение тигров почти не изменилось. Число леопардов упало раза в полтора, а женьшеня – в десятки раз. Наш женьшень весь оказался в Китае. У нас до сих пор полулегально действуют коммерсанты, которые скупают его у обедневшего крестьянства. Пойдите в августе в лес – вы услышите там голоса: люди ищут женьшень. В 90-е годы разрабатывалась государственная программа по реинтродукции женьшеня. По нашим расчетам, край мог получать от $50 до $70 млн в год. И стоил женьшень тогда $250 тыс. за килограмм. Каждый год какое-то количество корней продавалось. Тогда было запрещено собирать корни весом менее 15 граммов. Сейчас выметается все, и цена упала. Китайцы уже нашим материалом насытили свои леса. Они вывезли наш генофонд.

– ГОВОРЯТ, СЕГОДНЯ МОЛОДЕЖЬ НЕОХОТНО ИДЕТ В НАУКУ, ТЕМ БОЛЕЕ В ПОЛЕВУЮ. ВЫ СОГЛАСНЫ С ЭТИМ УТВЕРЖДЕНИЕМ?

– Меня больше интересовала смена в молекулярной биологии. Здесь мы создали специальную систему поощрения, ввели такое понятие, как фактор интенсивности. Если человек во время учебы в университете начинает готовиться к своей кандидатской диссертации, публикует статьи, мы его уже тогда принимаем на 1/10 ставки. А когда он поступает в аспирантуру, увеличиваем ставку. Если защищает диссертацию до 25 лет, то за каждый год «обгона» получает финансирование. Эта система очень хорошо работает.

– НА ВРУЧЕНИИ ДЕМИДОВСКОЙ ПРЕМИИ ВЫ ПРОЧИТАЛИ ЛЕКЦИЮ НА ТЕМУ «ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ?» ТАК ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ЖИЗНЬ?
– Этим вопросом я интересовался со студенческих лет, со времен миассовских семинаров (полевая лаборатория на озере Большое Миассово в Ильменском заповеднике на Урале – «ПГ»), где собирались ведущие генетики, в том числе Николай Тимофеев-Ресовский.
Этот период пришелся на бум в молекулярной биологии, в расшифровке генетического кода, что в Советском Союзе было под запретом. Потом наступило время хрущевской «оттепели». Управление в Академии наук все еще оставалось под сильным влиянием марксистско-ленинского комитета, Россия из этого процесса (речь о прорыве в молекулярной биологии – «ПГ») была выключена полностью. Но люди были образованные, слушали радио на английском языке, собирали информацию, на семинарах делали обзоры. В то время формировалось представление, что если мы знаем программу развития человека, то можем в нее вмешаться, наделать чудес. Все эти дискуссии нередко заканчивались обсуждением того, сможем ли мы сделать искусственного человека. На что Тимофеев-Ресовский отвечал: «Наверное, можно сделать, только старый способ лучше».
Меня всегда поражала загадка генетического кода. Я ее до сих пор окончательно не разгадал, хотя и сильно продвинулся в этом направлении. Интуитивно понимаю, но еще не могу представить вербально. Тем не менее, внутренняя удовлетворенность у меня имеется, по крайней мере, накапливается.

– В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ТЕОРИЯ ДАРВИНА ПОДВЕРГАЕТСЯ РЕВИЗИИ. НЕКОТОРЫЕ УЧЕНЫЕ ВПОЛНЕ СЕРЬЕЗНО ГОВОРЯТ О ТОМ, ЧТО ЖИЗНЬ МОГЛА ПОЯВИТЬСЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ АКТА ТВОРЕНИЯ. КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ?

– Есть несколько интересных фактов, которые обходятся молчанием. Теория Дарвина существует около 200 лет, несмотря на все нападки. Значит, она содержит очень важный элемент правды. Просто так отмахнуться от этой теории нельзя. Более того, мы везде находим подтверждение дарвиновской теории, прежде всего в эволюции видов. Но я не сказал бы, что у меня есть определенная точка зрения. Мы ни имеем достаточно данных для подтверждения или опровержения этой теории. И очень многие ученые, включая самого Дарвина, были верующими людьми. Странным образом психика людей организована так, что может включать в себя несколько противоречивых концепций. А может быть концепции не настолько противоречивые, как можно представить. Противоречивы они не по сути своей, а по общественно-политическому своему заострению. Церковь боролась с инакомыслящими, католики с православными, атеисты с верующими. А в смысле примиримости мировоззрений вполне эти вещи могут быть уложены в одну систему представлений, которая пока далеко не полная. Наши знания ни там, ни там не являются исчерпывающими. Самое тяжелое, что сейчас переживает мировая наука, это недостаточность информации.

ДИСКУССИИ НЕРЕДКО ЗАКАНЧИВАЛИСЬ ОБСУЖДЕНИЕМ ТОГО, СМОЖЕМ ЛИ МЫ СДЕЛАТЬ ИСКУССТВЕННОГО ЧЕЛОВЕКА. НА ЧТО ТИМОФЕЕВ-РЕСОВСКИЙ ОТВЕЧАЛ: «НАВЕРНОЕ, МОЖНО СДЕЛАТЬ, ТОЛЬКО СТАРЫЙ СПОСОБ ЛУЧШЕ».

– У ВАС ЕСТЬ ХОББИ? ГОВОРЯТ, ВЫ ЗАЯДЛЫЙ ОХОТНИК.

– Трудно сказать, что охота это мое единственное хобби. Тем более, что это не совсем хобби, поскольку занятие составляет существенную часть моих научных интересов. Благодаря охоте на пернатых было создано направление по исследованию генетики перелетных птиц. Это направление сейчас представлено международной программой по исследованию перелетных птиц Северной Пацифики.

– В ТАКОМ ПОЧТЕННОМ ВОЗРАСТЕ ВЫ РУКОВОДИТЕ УЧРЕЖДЕНИЕМ, ЗАНИМАЕТЕСЬ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ. ПОДЕЛИТЕСЬ СЕКРЕТОМ АКТИВНОГО ДОЛГОЛЕТИЯ?

– Я не уверен, что у меня активное долголетие. Вот мой прапрадед, который, кстати, был чистокровным татарином, последним в моей линии, тот прожил 116 лет. И где-то в 80 лет (спросить-то уже не у кого) у него родился последний ребенок. Вот это долголетие!

Справка «ПГ»

Журавлев Юрий Николаевич, академик, профессор, доктор биологических наук, директор Биолого-почвенного Института ДВО РАН, председатель общественного экспертного совета по экологической безопасности, сохранению окружающей среды и воспроизводству биологических ресурсов в Приморском крае при губернаторе Приморского края. Родился 24 февраля 1939 года в г. Николаевске-на-Амуре. В 1963 году закончил Уральский государственный университет. С этого же года работает в Биолого-почвенном институте. В 1967 году присуждена степень кандидата наук, в 1981-м – доктора наук. В этом же году избран членом-корреспондентом академии наук, в 2000 году – действительным членом РАН. Юрий Николаевич – инициатор и создатель дальневосточной школы по генетике и биотехнологии растений. Среди его учеников – 1 член-корреспондент РАН, 3 доктора биологических наук и 16 кандидатов биологических наук.

Подробности

Опубликовано 24.02.2014 09:43

24 февраля 2014 года Ботаническому саду-институту ДВО РАН исполнилось 65 лет!

«Экологическое ожерелье» в Приморье?

Вполне реально!

Фотопробежка по обновлённой экологической
тропе Ботанического сада-института ДВО РАН

Что можно посмотреть зимой в Ботаническом саду г. Владивостока, когда погасли яркие краски цветов, а коллекции растений спрятаны под укрытие до весны? Есть одно уникальное место, заслуживающее внимания посетителей сада – островок Уссурийской тайги. Небольшой лесной массив (170 га), сохранившийся в границах краевого центра благодаря заповедному режиму, представлен формацией чернопихтово-широколиственного леса с главными лесообразователями – пихтой цельнолистной и кедром корейским. По наиболее живописным участкам леса проходит учебная экологическая тропа, которая имеет особую экскурсионную ценность и привлекает посетителей круглый год.
В последнее время экологическая тропа заметно преобразилась. Это произошло благодаря реализации одного из авторов статьи – сотрудника БСИ ДВО РАН Е.В. Головань проекта под названием «Уссурийская тайга в сердце Владивостока» при финансовой поддержке Фонда Глобал Гринграйтс. В результате двухлетней работы на экологической тропе Ботанического сада-института ДВО РАН появились новые информационные щиты и таблички, красочные плакаты, декоративные кормушки. Мы приглашаем Вас, уважаемый читатель, совершить виртуальную прогулку по обновлённым маршрутам тропы и познакомиться с наиболее интересными её объектами.
Основными маршрутами экологической тропы являются: Малый круг, протяжённостью 0,8 км и Большой круг (1,2 км). Для многих посетителей, в т.ч. и для родителей с детьми и пожилых людей, более доступен Малый круг. Большой круг захватывает и приводораздельную часть территории Ботанического сада.
В самом начале тропы расположен плакат, демонстрирующий высокий уровень биологического разнообразия флоры и фауны небольшого островка Уссурийской тайги Ботанического сада. На лесной территории БСИ ДВО РАН произрастает 417 видов растений. С некоторыми видами можно познакомиться на маршруте тропы.
На многих экземплярах деревьев и кустарников прикреплены этикетки с указанием вида на русском, английском и латинском языках. На основных лесообразующих породах, таких как пихта цельнолистная, кедр корейский, липа амурская, дуб монгольский, калопанакс семилопасный, граб сердцевидный, клён ложно-Зибольдов размещены таблички с фотографиями растений, ареалами видов на российском Дальнем Востоке, а также основными параметрами деревьев.
На деревьях, расположенных вдоль экологической тропы, можно увидеть таблички с детскими рисунками участников конкурса плакатов, проводимого ежегодно в рамках научно-практической конференции для школьников «День рододендрона».
Особым украшением тропы стали более 200 оригинальных кормушек для птиц, различных по дизайну, размерам и материалам. Все кормушки были созданы руками жителей г. Владивостока, прежде всего, школьниками, принявшими участие в конкурсе «Лесная столовая» в рамках акции «День Пихты-2013». Большинство кормушек сделаны из дерева и прекрасно вписываются в лесное окружение. Многие кормушки отличаются оригинальностью внешнего вида, например, кормушка Тимура Кайгородова – ученика 2 «В» класса СОШ № 57 (Руководитель Т.А. Лимонова). И подобных этой в лесу много кормушек – настоящий их парад. Есть и уникальные кормушки, необычные по форме и размерам, как, например, кормушка «Ресторан для птиц».
В течение часа-полтора, пройдя по экологической тропе, можно познакомиться не только с древесной растительностью, но и с некоторыми видами фауны. Прежде всего, это птичье население. Птиц разных видов привлекают кормушки, наполненные семенами, орехами, кусочками хлеба. Реже можно встретить белок, «ворующих» содержимое кормушек для птиц, с явно озабоченными по этому поводу поползнями. Наиболее независимо чувствуют себя малые пёстрые дятлы, очень любящие сало, прикреплённое к кормушкам.
Лес живёт своей жизнью… Много (если не большая часть) скрыта от глаз человека. Вот, например, можно обнаружить и «следы невиданных зверей» на снегу. Но, безусловно, в остальные времена года информационная ёмкость экологической тропы существенно возрастает, одни только первоцветы в конце февраля – в пору весны света, и, чуть позже, в марте – весны воды (по М.М. Пришвину) чего стоят! О каждом из 417 видов растений, произрастающих на лесном участке БСИ ДВО РАН, можно написать захватывающий очерк. Давно уже «созрел» и «просится» в печать фотоальбом-справочник-путеводитель, характеризующий зелёную жемчужину Дальнего Востока – Ботанический сад Владивостока, при этом фактически готовы две «рукописи», в электроном, издательском варианте – по коллекциям и островку Уссурийской тайги – лесной территории БСИ ДВО РАН. Издать бы их в юбилейный для БСИ ДВО РАН год! Но издание хорошего альбома подарочного формата сейчас не по карману юбиляру-институту.
В общей сложности, экологическая тропа по своей сути является «живым» музеем Уссурийской тайги под открытым небом, пусть, хоть в усечённом виде, но музеем. Но очень недостаёт музея Уссурийской тайги – «под крышей», вопрос которого уже обсуждался на страницах «Дальневосточного учёного» (№ 21 от 27 ноября 2013 г.) под названием: «Это место может стать еще одной жемчужиной Владивостока…» одного из авторов данной статьи. С созданием такого музея станет реальной возможностью существенно повысить уровень ботанико-экологического, экологического образования и просвещения, создав при музее и Экологический центр «Уссурийская тайга». В конце той статьи по музею был призыв: «Давайте же друзья, единомышленники, знакомые и незнакомые коллеги, жители Владивостока и Приморья, попробуем сообща сдвинуть эту глыбу-проблему». Пусть будет музей! Его многие ждут».
Но вот беда, ни одного отклика пока не получено, в том числе и от существующих экологических фондов, администраций города и края, и даже нет подобающей реакции от чиновников, местного и более высокого уровня, отвечающих за развитие Ботанического сада-института. Всё, конечно, упирается в финансовое обеспечение создания музея. Но, по большому счету, если ориентироваться на объявленные государственные приоритеты, на миллиарды, спускаемые под крупные проекты, не такие уж огромные деньги для этого необходимы, чтобы на месте стоящего без дела десятилетиями, с заколоченными дверными и оконными проёмами, полусгоревшего, так называемого, «Зелёного дома», обрисованного «привидениями», в самом начале экологической тропы, впритык к детской площадке, создать крайне необходимый (наподобие музея леса под Хабаровском) музей Уссурийской тайги, возможно, через реконструкцию существующего «Зелёного дома» (хотя, наверняка, дешевле обойдётся постройка «с нуля»).
Музей Уссурийской тайги, как магнитом, притянет многих посетителей Ботанического сада в самое непосещаемое зимнее время, что существенно пополнит приходную часть внебюджетного фонда. Это станет благоприятным фактором для развития одного из основных направлений всех ботанических центров – ботанико-экологического просвещения и образования.
В сентябре этого года Ботанический сад-институт ДВО РАН будет принимать коллег из всех уголков России, не исключено, что и из других стран, – на очередную конференцию ботанических садов и арборетумов, – в год 65-летнего юбилея Ботанического сада (БСИ ДВО РАН). Очень хотелось бы к этому времени, к сентябрю, к золотой осени, что-то реально сделать (варианты: распоряжение свыше – вышестоящей организации, инициатива снизу – местного руководства, предпроектные разработки, неожиданно выделенная потенциальными волонтёрами, банками необходимая сумма для создания музея или ещё что-нибудь обнадёживающее, возможные другие варианты финансовой «подпитки» проекта по музею будут только приветствоваться).
В 2014 году, объявленного, как Год культуры, создание Музея Уссурийской тайги более чем своевременно. Возможный грант, или другая форма подарка, к юбилею БСИ ДВО РАН (официально рождение Ботанического сада – 24 февраля) со стороны вышестоящей организации, не исключая и соответствующее финансовое способствование на создание экологического и культурного объекта для жителей Владивостока и его гостей через инициативу служб-департаментов администраций города и края, связанных с проблемами экологии и культуры явились бы определяющим фактором в создании музея Уссурийской тайги.
Планируемые музей Уссурийской тайги и экологическая площадка с экологической «начинкой», созданная экологическая тропа будут дополнять друг друга, образуя своеобразное «Экологическое ожерелье», «работая» на благое дело – повышение уровня экологического и культурного образования населения, развитие экологического туризма. Создание «Экологического ожерелья» вполне реальная вещь, если очень захотеть вкупе всем упомянутым службам, организациям, банкам Приморья, оказывающим благотворительные взносы на благое дело, лесным департаментам, экологическим фондам. Подобная помощь от аналогичных служб навечно внесена в список добрых дел при входе того же музея леса под Хабаровском. «Экологическое ожерелье» может стать уникальным и беспрецедентным объектом эколого-культурного содержания Ботанического сада-института ДВО РАН и Приморского края.

Борис ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ,
Екатерина ГОЛОВАНЬ,
сотрудники Ботанического сада-института ДВО РАН

Фото Бориса Петропавловского

Дальневосточный ученый,
№ 3 (1493), 19 февраля 2014 г.

Наша справка.
После окончания Великой Отечественной войны было признано необходимым создать в системе Академии наук СССР сеть ботанических садов по всей стране. В это время было начато создание Главного ботанического сада (ГБС) в Москве, Центрального сибирского ботанического сада (ЦСБС) в Новосибирске. В это же время Дальневосточная база АН СССР и местные власти Приморского края выступили с инициативой создания академического ботанического сада во Владивостоке, которая была поддержана в апреле 1946 г. Бюро совета филиалов и баз АН СССР. В пригороде Владивостока («19-й км») ведущими дальневосточными лесоводами профессором Б.П. Колесниковым и профессором Н.Е. Кабановым был подобран участок площадью 176 га (современная территория - 170 га) с хорошо сохранившимися чернопихтово-широколиственными и лиственными лесами. Именно он и был закреплен в 1948 г. за новым Садом решением Владивостокского горсовета, а в феврале 1949 г. передан решением Совета Министров СССР Дальневосточной базе АН СССР под строительство ботанического сада.