Акцент на береговую зону

Руководство РФ рассматривает территорию востока Азиатской России как пространство стратегического развития, осознавая при этом наличие большого числа проблем. Сделаны немалые шаги к тому, чтобы облегчить процесс освоения региона, особенно в последние годы. Создано министерство, выработана стратегия, приняты законы ‒ о свободном порте Владивосток и территориях опережающего развития. Но люди продолжают уезжать. Что не так и достаточно ли мер поддержки, выделяемой государством, чтобы, наконец, вытащить регион?

Об этом корреспондент «Дальневосточного капитала» беседует с директором Тихоокеанского института географии ДВО РАН Виктором Ермошиным и ведущим научным сотрудником института Владимиром Каракиным.

‒ Уважаемые Виктор Васильевич и Владимир Павлович, ваш институт занимается тематикой развития региона. И у вас есть особое мнение на этот счет. Давайте об этом поговорим.

В.Е.: Наше «особое мнение»: на ДВ России экономика во многом формируется географией. Тихоокеанский институт географии ДВО РАН всю свою историю занимался проблемами освоения Дальнего Востока. В последние несколько лет по заданию Российского географического общества мы работали над темой, связанной с освоением береговой зоны Тихоокеанской России. С нашей точки зрения существует разрыв между потребностями страны, которые осознаны и объявлены (восточный вектор развития), и теми реальными возможностями, которые у нее есть. В этих реалиях учет географических оценок пригодности территории для освоения эффективен при определении компромисса между возможностями и потребностями.

‒ Но за последние годы государство сделало так много для Дальнего Востока, между тем вы считаете, что этого недостаточно?

В. Е.:  Да, сделано много, в первую очередь в развитии институциональных условий бизнеса. При этом для развития региона со сложными природно-хозяйственными особенностями недостаточно используется географический инструментарий, который отвечает на многие вопросы. В первую очередь: где наиболее выгодные «географические точки» для проектов развития. Изменчивость природно-хозяйственных условий в ДВ регионе наиболее контрастная и вариативная в пределах РФ и позволяет найти территории с естественными конкурентными преимуществами, а также, что очень важно, минимизировать освоение территорий с опасными природными явлениями (ОПЯ). Это работает на всех масштабных уровнях, для большинства которых нами проведено районирование по благоприятности условий хозяйственного освоения.

Во-вторых, какая форма территориальной организации наиболее эффективна для развития региона в сложившихся политико-экономических условиях: поляризованная, равномерно-сетевая, «коридоры развития» и др.

Владимир Каракин: «Дальний Восток не вытянуть до тех пор, пока мы не сформируем крупный центр развития».

В. К.: Территория востока Азиатской России из Москвы рассматривается как единое проблемное пространство. В реальности различия между частями данного географического пространства значительны: и по природным условиям, и по экономическому, демографическому, ресурсному потенциалам. Следовательно, и подходы к их развитию должны быть различными. Например: на Камчатке, Сахалине, Курилах ‒ максимальный в регионе уровень ОПЯ, отсюда следует минимизация размещения в береговой зоне крупных промышленных и инфраструктурных объектов, при возможности вынос их на материковое япономорское побережье ‒ пример Де-Кастри.

В бассейне Амура все освоение увязывается с гидроэнергетикой, экстремальными паводками, трансграничностью бассейна.

В. Е.: При разделении Дальневосточного региона на субрегионы всеми исследователями в качестве самостоятельного выделяется береговая зона.

Развитие отдельных объектов береговой зоны (портовая инфраструктура, ТОРы в береговой зоне и др.) рассматривается в ряде ФЦП и региональных стратегиях. Но в этих документах отсутствует целеполагание, в части территориальной организации береговой зоны как субрегиона (поляризованное или равномерное, приоритетные «коридоры развития», ранжирование частей береговой зоны по благоприятности и приоритетности хозяйственного освоения/развития). Нет концепции развития береговой зоны, включая развитие транспортных коридоров и портов.

Чтобы сделать развитие береговой зоны Дальнего Востока экономически выгодным, не архидорогим для государства, мы предлагаем разделить территорию по природным условиям хозяйственного освоения и в лучших местах концентрировать точки развития, поддерживаемые государством.

По оценкам Тихоокеанского института географии, большая часть береговой зоны Дальнего Востока по природным условиям хозяйственного освоения ‒ это субарктика, которая начинается севернее Татарского пролива. На этом фоне приоритетным для развития является япономорское побережье от залива Посьета на юге Приморского края до Де-Кастри в Хабаровском крае, а в его пределах, залив Петра Великого. «Остров» относительно благоприятных условий, расположенный на севере Дальнего Востока ‒ это Камчатка, район Елизово ‒ Петропавловск-Камчатский.

‒ Хорошо, тогда поясните, что должны собой представлять приоритетные территории развития? И могут ли ТОРы стать их основой?

В. К.: ТОРы ‒ важный инструмент, но если мы создадим даже десятки ТОРов, Дальний Восток не вытянуть до тех пор, пока мы не сформируем крупный центр развития, в котором будет сконцентрирована «критическая масса» для саморазвития с последующим влиянием на регион в целом. Будет сформирована внешняя привлекательность для молодежи, где будет другая, отличная от нынешней, ментальность, среда. То есть нужен крупный центр развития (3‒5 млн чел.), адекватный Северо-Западному или Южному регионам страны. И наиболее пригодное по географическим условиям местоположение данного центра развития ‒ побережье залива Петра Великого.

‒ Как я понимаю, те госинвестиции, что сейчас «размазаны» по территории Дальнего Востока, целесообразно вложить в один центр развития? Т.е. нужно создать один большой город?

В. К.: Не город, а новый центр развития. В первую очередь, его надо признать как концепцию. Концентрация средств и усилий на территориях с лучшими географическими условиями ‒ вот что нам нужно! При этом лучше ориентироваться не на создании крупной городской агломерации ‒ Большого Владивостока, например, а на создание конурбации, от Краскино до Находки, пояса средних и небольших городов, насаженных на скоростную магистраль. Этот «пояс», взаимодействуя с существующими центрами (Владивосток, Находка и т.д.), создаст искомый центр ‒ «пояс развития».

‒ А как же остальные территории?

В. К.: Государство должно преследовать свои геостратегические интересы, определяя и поддерживая территориальные приоритеты развития. При этом остальным территориям ‒ развиваться в рамках своих возможностей, и никто не отменяет общие для региона преференции. Если бизнес видит что-то интересное, он придет. Пример ‒ австралийская компания, которая в период мирового экономического кризиса, падения цен на уголь нашла возможность прийти на Чукотку, вложить деньги в разработку коксующегося угля на побережье Берингова моря.

‒ На что может опираться экономика будущего центра развития?

В. Е.: Один из важнейших на Дальнем Востоке природных ресурсов - это экономгеографическое положение, возможность выхода к побережью. Тема эта обсуждается с 90-х годов. Ресурсная составляющая экономики ДВ и Сибири сохраняется, поэтому актуальность проблемы вывоза ресурсов на восток только будет возрастать.

Наиболее эффективный для государства путь формирования центра развития ‒ концентрировать развитие на побережье залива Петра Великого, от Краскино до Находки.

Если геополитические и какие-либо другие неизвестные нам высокие мотивы будут против иностранных инвестиций в развитие залива Петра Великого, то можно продвигать район Ольга ‒ залив Владимира. После залива Петра Великого это лучшее место для строительства порта. Перед войной до Ольги была запланирована железная дорога, ее построили до Чугуевки.

Пример упущенной возможности инвестиций в создание центра развития ‒ мы не использовали ситуацию конца 80-х годов прошлого века, когда Китай «закрывал» Гонконг. Бизнес искал место, где можно создать новый Гонконг, и в качестве вариантов прощупывалась возможность свободного города в районе Тумангана.

Сегодня государство заложило дополнительную проблему под создание будущих центров экономического развития. Это «дальневосточные гектары», выделенные на территориях, удобных для масштабного развития. Данные территории надо было выделить и зарезервировать еще вчера.

В. К.: У государства есть проблемы на Дальнем Востоке, и оно готово их решать, используя различные механизмы. Сегодня оно запустило в основном институциональные механизмы, мы же предлагаем дополнительно использовать географический механизм, определяя в лучших местах точки развития и господдержки, на базе которых создать новую среду обитания. Пространство залива Петра Великого ‒ это лучшее из того, что у нас есть на Дальнем Востоке для создания центра такого развития. 

Надежда Воронцова

«Дальневосточный капитал», октябрь