ИА REGNUM: Учёные об итогах реформирования РАН

Александр Асеев — академик, вице-президент РАН, назвал годы нынешней реформы «просто потерянными для большой науки» и «разрушением веками проверенной институциональной формы организации науки». «На заседаниях Ученого совета я вижу бывшего директора Института ядерной физики, крупнейшего в системе РАН, со своим молодым директором. Они сейчас вдвоем ходят: у одного опыт, а у другого должность».

— Первая оценка такова: реформа была плохо подготовлена, плохо продумана. Два года для большой науки оказались просто потерянными. Конечно, институты работали, научные сотрудники работали, но с точки зрения тех важных задач, которые стоят, — вы видите, что в экономике происходит, в технологиях, стремительно меняется научная картина мира, на первый план выходит биология, когнитивные технологии, робототехника — мы плетемся в хвосте. В науке немало проблем существует, но реформа их просто усугубила, развития не произошло. Это не мое мнение, я встречаюсь с ответственными людьми, губернаторами, заказчиками из промышленности, они на все это смотрят с большим удивлением. Задача-то все-таки — развитие, новый уровень организации науки, с чем никто не спорит, новая степень фондовооружения, что называется, подготовка кадров более высокого уровня, но эти задачи забыты. На первое место вышли оперативно-тактические проблемы: как цитирование организовать, как упорядочить кадры, как разобраться с имуществом. Это, конечно, важно, но на это потрачено два года, а высокие цели ушли на второй план. Это самый главный негатив неожиданной атаки на Академию 253-го Федерального закона. Реформа не подготовлена, научное сообщество поставили перед фактом, цели не определены, как говорят математики, нет граничных условий — что мы хотим сделать. То, что чиновники из Минфина, набранные случайно в ФАНО люди, решают вопросы, от которых зависит судьба научных направлений, полностью алогично. Кстати, в ФЗ-253 записано, что Академия осуществляет научно-методическое руководство не только научными учреждениями, но и организациями системы высшего образования. Все-таки наука должны быть впереди, а потом должны быть безусловно важные вопросы бюджетирования, финансирования, имущественного комплекса, организации кадровой работы. Однако произошло обратное — Президиум бесправен. Фортов, если помните, на заседании президентского Совета в конце прошлого года поставил вопрос о правиле «двух ключей». Прошло полгода, правило вышло в виде майского постановления, подписанного председателем правительства. Но там все выхолощено, никаких двух ключей нет, все решает ФАНО. Оно только обязано согласовать все с Академией, а если согласование отсутствует, то вопрос выносят на правительство, к Дворковичу. Понятно, что в этой ситуации голос Академии почти никакой роли не играет.

Единственное стоящее, что объявило ФАНО, — программа реструктуризации научных учреждений. Я согласен, тут много перезревших проблем, все строилось еще в советское время, много устарело, неактуально, необходимо обновление. Но реализация программы вызывает вопросы. Насколько я знаю, у нас в Сибири, а также в республиках Северного Кавказа по географическому принципу объединяют научные учреждения в одно юридическое лицо со всеми вытекающими последствиями. Появляются безликие объединенные структуры, которые, наверное, позволяют легче проводить финансовые операции и кадровую политику, но живая ткань науки от этого страдает. Классический пример — то, что ФАНО пыталось сделать в Иркутске. Там хотели слить 18 юридических лиц в одно: химиков, физиков, геологов, медиков и т.д. Сейчас серьезная ситуация в Красноярском крае, где пять институтов Академгородка соединяют в одно лицо. ФАНО упаковывает это в красивую обертку — идем навстречу пожеланиям трудящихся, Ученые советы согласны, все остаются на своих местах, продолжают работать, но фактически идет разрушение проверенной веками во всем мире институциональной формы организации науки. Это нанесет вред в регионах, национальных республиках. Такого рода комплексные институты существовали на заре советской власти, когда надо было быстро решать проблемы, создавались комплексные институты, где вместе работали и физики, и ветеринары. Это был первый шаг…

Сегодня надежды, что реформа что-то улучшит, оказались наивными и несбыточными. Кстати, одно из последствий возрастного ценза — появилось много безработных академиков, директорами институтов назначаются молодые. В каких-то случаях это правильно, но часто на заседаниях Ученого совета я вижу бывшего директора Института ядерной физики, крупнейшего в системе РАН, со своим молодым директором. Они сейчас вдвоем ходят: у одного опыт, а у другого должность, ну, и, конечно, он более энергичный. Видно, что делать надо было иначе.

Подробности: http://regnum.ru/news/innovatio/1968513.html