НАТАЛЬЯ АНТОНОВА, ИНСТИТУТ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ДВО РАН: ОТСУТСТВИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛЕСНОЙ ПОЛИТИКИ И ДОЛГОСРОЧНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СТРАТЕГИИ ПРЕПЯТСТВУЕТ РАЗВИТИЮ ЛПК
Интерактивный лесопромышленный портал FORESTEC продолжает цикл интервью с экспертами в рамках Дальневосточного Международного Лесопромышленного Конгресса (17–18 апреля 2014, Хабаровск). На данный момент лесопромышленный комплекс Дальнего Востока переживает непростые времена. Возможно, большие объемы инвестиций могли бы улучшить ситуацию, но притоку средств препятствуют множество факторов. О проблемах, с которыми сталкиваются инвесторы, и способах их решения в эксклюзивном интервью Интерактивному лесопромышленному порталу FORESTEC рассказала Наталья Антонова, доктор экономических наук, заведующая сектором экономики биологических ресурсов и продовольственной безопасности Института экономических исследований ДВО РАН.
– Наталья Евгеньевна, как Вы оцениваете состояние лесопромышленной отрасли на данный момент в России, в частности на Дальнем Востоке?
– В целом охарактеризовать состояние лесной отрасли я затрудняюсь. Но относительно лесного комплекса Дальнего Востока (а это в основном его южная часть, где сосредоточено лесопромышленное производство – на 90% это Хабаровский и Приморский края, а также Амурская область) можно сказать, что ситуация не очень благоприятная. Это приграничные территории, для которых фактор внешнего спроса (а именно, на китайском рынке, забирающем более 80% всего дальневосточного экспорта), по сути, полностью определяет результаты деятельности лесной отрасли. А ситуация сейчас не самая благоприятная на рынке. После провальных по экспортным ценам на древесину 2012 и 2013 годов только-только вновь начинается их рост.
Кроме того, внутренние факторы, формирующие себестоимость продукции отрасли (тарифы на железнодорожные перевозки и электроэнергию, издержки лесопользователей на строительство лесных дорог), крайне ухудшились за последние годы. Рост издержек лесопромышленных предприятий вкупе с низкими ценами привел к состоянию выживаемости отрасли.
– Как повлияло вступление России в ВТО на ЛПК России? Как вступление в ВТО отражается на лесной промышленности Дальнего Востока?
– В 2012 году в рамках реализации обязательств перед ВТО правительство РФ окончательно отказалось от своего решения повысить ставки экспортных пошлин на необработанную древесину до запретительного уровня (т.е. до 80%). Эти ставки остались на уровне 25%. Более того, произошло снижение ставок таможенных пошлин на экспорт ели (до 13%) и сосны (до 15%) в рамках разрешенных к экспорту квот. Причем объем разрешенного экспорта этих пород немалый – он сравним с общим объемом экспорта древесины из России. В основном это уступка Евросоюзу, но отчасти выигрывает от этого Китай как основной импортер российской древесины, куда квотируемые древесные породы также экспортируются. То есть страна повернула назад к сырьевой направленности экспорта лесной продукции (а вернее даже и не успела отойти от нее) и привязанности к узкому страновому сегменту лесного рынка.
Что касается Дальнего Востока, то основной экспортируемой породой здесь является лиственница, ставка по ней не изменилась (25%). Следовательно, снижение экспортных пошлин затрагивает интересы в основном Северо-Запада России, практически не касаясь Дальнего Востока. Это ставит дальневосточных лесоэкспортеров в неконкурентные условия.
– Если говорить об экспорте древесины, то насколько успешно российские предприниматели продают древесину за рубежом? Какие сейчас направления являются приоритетными? Где показатели «провисают»? А рынки каких стран, наоборот, предприниматели успешно осваивают?
– Исходя из выше сказанного, можно судить об отсутствие успеха в торговле дальневосточниками древесиной на рынке Восточной Азии.
С 2012 году началось падение цен на китайском рынке, в том числе из-за обнуления экспортных пошлин на необработанную древесину в Новой Зеландии и Канаде, которые являются главными конкурентами России. Это вызвало быстрое снижение стоимостных объемов экспортируемой из России, в том числе с Дальнего Востока, продукции при незначительном падении ее физических объемов. Например, в Хабаровском крае стоимостный объем экспорта лесопродукции в 2012 году снизился за год на 22%, в то время как физические объемы упали лишь на 4%. Это вызвало спад в отрасли, тем не менее, дальневосточные лесоэкспортеры продолжали торговать (даже в убыток), чтобы не терять свои ниши, и ждали повышения цен и спроса на рынке. Но отечественных предпринимателей активно выталкивают с китайского рынка: в 2013 году Новая Зеландия стала крупнейшим поставщиком древесины хвойных пород на китайский рынок, 25% – четверть всех поставок приходится на США и Канаду. Эксперты прогнозируют, что доля российской древесины на китайском рынке будет снижаться и в дальнейшем.
– Как Вы считает, ДФО является привлекательным регионом для реализации инвестпроектов?
– Лесная отрасль на Дальнем Востоке, на мой взгляд, не является привлекательной с точки зрения вложения инвестиций. Вообще ресурсные отрасли относятся к высокорисковым, так как высока вероятность неопределенности будущих результатов из-за природных факторов (пожары, вредители, ветровалы, наводнения). А они характерны для Дальнего Востока. Кроме того, в лесной отрасли действует множество институциональных, финансово-экономических и инфраструктурных рисков.
– Что препятствует потоку инвестиций «хлынуть» на российский рынок? С какими трудностями сталкиваются инвесторы?
– В основном я могу оценить проблемы, с которыми сталкиваются инвесторы на Дальнем Востоке, но многие из них характерны для России в целом. Это проблемы не новые, о них уже давно говорят и сами лесопромышленники, и даже чиновники. Но, к сожалению, они так и остаются пока нерешенными.
Из-за отсутствия продуманной национальной лесной политики и долгосрочной государственной стратегии развития лесного комплекса законодательство в этой сфере подвергается многочисленным изменениям. С 1993 по настоящее время было принято три базовых лесных закона. В последний Лесной кодекс РФ было внесено более 25 поправок. Эта правовая нестабильность осложняет ведение бизнеса в лесной сфере.
Вызывает трудности также отсутствие четких положений в законодательстве о строительстве новых и содержании действующих лесных дорог: не определены права арендаторов, построивших лесные дороги, при их эксплуатации и после окончания сроков аренды лесных участков.
Незавершенность нормативно-правовой работы по выделению защитных участков в эксплуатационных лесах. Это характерно для некоторых многолесных районов Дальнего Востока. Нечетко выделенные и зафиксированные границы особо защитных участков лесов в арендуемых участках бывают причиной разногласий между лесопользователями и представителями «зеленых организаций» и местного населения.
Как уже сказано выше, существенным риском является непоследовательность правительства России в проведении лесоэкспортной политики. Это создает нестабильные условия для поддержания связей между российскими и иностранными партнерами в торговле лесопромышленной продукцией. Это уже привело к изменению структуры поставщиков на восточноазиатском лесном рынке в пользу США, Канады, Новой Зеландии. Как результат сократились объемы и доля России на лесных рынках Японии и Китая.
Реализации проектов препятствует длительность сроков, сложность процедур получения земельного участка и разрешения на строительство. Это усложняется, если земля находится в нераспределенной государственной собственности (то есть земли не распределены между федеральным центром, субъектами Федерации и муниципалитетами).
Созданию перерабатывающих производств мешает длительность сроков, сложность процедур, большие капитальные затраты для инвесторов при присоединении производств к энергосетям.
Низкое предложение промышленных площадок с проработанными вопросами обеспечения транспортной, инженерной, энергетической инфраструктурой. Отсутствует организационный механизм формирования инвестиционных площадок.
Серьезным риском является ухудшение условий перевозки лесных грузов железнодорожным транспортом, что выразилось в увеличении тарифов, замедлении сроков доставки грузов, нехватке вагонов. Это снижает конкурентоспособность отечественной продукции.
Риском для инвестиций является недостоверность информации о количестве и качестве предоставляемых в пользование лесных ресурсов. Это связано с сокращением проведения лесоустроительных работ из-за недостатка их финансирования из федерального бюджета.
Для дальневосточников существенным ограничением является низкий спрос на продукцию на внутрирегиональном рынке, отсеченность дальневосточных производителей от национальных рынков экономическим расстоянием.
Еще одна проблема – это отсутствие наработанных ниш на внешних лесных рынках для реализации новых товаров российских производителей.
Создание новых предприятий сдерживается общим дефицитом трудовых ресурсов на Дальнем Востоке, а также дефицитом квалифицированных инженерно-технических и рабочих кадров в отрасли. Использование иностранных работников сдерживается существующей системой квотирования иностранной рабочей силы.
Нехватка долгосрочных недорогих кредитов в российских банках ограничивает круг источников инвестиций. Лесная отрасль относится к высокорисковым, поэтому банки неохотно дают длинные кредиты предприятиям или дают их под большие проценты.
– Каким образом можно сделать отрасль привлекательной для инвестиций? Какой ряд мер нужно принять для этого?
– Обозначенные проблемы, в общем-то, и определяют те направления деятельности правительства, в которых надо двигаться, чтобы создать привлекательные условия для инвестирования в развитие отрасли.
В частности, на мой взгляд, необходим «мораторий» на изменение таможенного регулирования на 3-5 лет, чтобы создать стабильные условия для поддержания существующих и формирования новых связей между российскими и иностранными партнерами в лесной торговле.
Необходимо создание благоприятных условий для развития переработки: льготные энерго- и железнодорожные тарифы, участие государства в строительстве лесных дорог, льготные банковские кредиты на развитие переработки. И так далее по выше обозначенным проблемам.
Но я бы хотела затронуть общеэкономический аспект. Государство как собственник лесных ресурсов может справедливо ожидать максимум эффекта от передачи ресурсов в пользование в виде вклада в экономику, поступлений в бюджет, реализации других общественно полезных проектов. Поэтому государству как собственнику ресурсов (в лице выразителей его интересов органов власти) надо определиться, что оно хочет получить в взамен, сдавая лесные участки в аренду: либо просто доходы в бюджет от лесозаготовки, либо высокотехнологичные заводы по производству конкурентоспособной продукции, либо заявить: «Вообще не трогайте лес!». Пока что в реальной практике, исходя из принимаемых правительством и тут же отменяемых собственных решений, непонятно, что же на самом деле оно хочет от использования лесных ресурсов. Когда же государство определится со своими приоритетами в отношении лесных ресурсов, оно должно объяснить бизнесу, что взамен за сдачу ресурсов в пользование оно требует от него определенных действий и обязуется создать для реализации этих действий стабильные условия, которые не будет менять в течение достаточно долгого времени. Это называется лесная политика.
– Какие перспективы инвестиционного развития есть у Лесного комплекса страны и Дальнего Востока в частности?
– Я думаю, что в складывающихся реалиях для дальневосточного лесного комплекса перспективы будут связаны с китайским рынком. В том числе и с точки зрения привлечения инвестиций. На мой взгляд, стратегическое сотрудничество российского Дальнего Востока с Китаем в лесной сфере должно быть нацелено на выстраивание цепочек добавленной стоимости – от заготовки до глубокой переработки древесины. С помощью китайских партнеров дальневосточным предприятиям со своей продукцией надо встраиваться в те ниши на глобальных лесных рынках, которые не еще заняты. Одним из примеров является использование средств Российско-китайского инвестиционного фонда (РКИФ) для реализации проекта RFP Group «Дальневосточный центр глубокой переработки древесины». В 2013 году произошел переход от намерений к реальной сделке – в рамках РКИФ была приобретена доля в RFP Group. Это форма нового инвестиционного сотрудничества – оно гарантирует сбыт и возможные преференции по сравнению с другими поставщиками на китайский рынок.
– Как Вы относитесь к различным лесопромышленным конгрессам, форумам и отраслевым выставкам? Оказывают ли они какое-либо влияние на отрасль? Насколько они эффективны?
– С интересом отслеживаю их работу, по возможности участвую. Это всегда обмен информацией по вопросам развития лесной отрасли. Можно уловить «пульс» отрасли, понять насущные проблемы практической деятельности, сверить свои выводы и с выводами, озвученными другими участниками встреч.