Бизнес Приморья не хочет платить ученым за разработки

Тихоокеанский институт биоорганической химии ДВО РАН готовится отметить 50-летний юбилей

Тихоокеанский институт биоорганической химии ДВО РАН в Приморье в особом представлении не нуждается. Многие знают, что известный на всю страну «Уссурийский бальзам», а также серия безалкагольных бальзамов «Гербамарин» - разработка именно этого научного учреждения. Вот уже 50 лет ученые успешно работают над созданием новых веществ, обладающих противоопухолевыми и иммуномодулирующими свойствами из морских организмов и наземных растений Дальневосточного региона. Но это далеко не единственное направление деятельности института.
О том, с какими успехами подходит ТИБОХ ДВО РАН к своему 50-летнему юбилею, какие проблемы приходится решать ученым, чтобы плоды их работы стали доступны людям, корреспондент «Золотого Рога» побеседовал с директором института, академиком Валентином СТОНИКОМ.

На фундаменте исследований

- Валентин Аронович, какие наиболее интересные и перспективные разработки сегодня ведутся в вашем институте?

- Главное направление нашей деятельности - фундаментальные исследования. И мы основное внимание уделяем поиску, установлению строения, свойств, биологической активности новых природных соединений, полученных из всех главных биологических источников: наземных растений, морских организмов, микроорганизмов. Ежегодно сотрудниками института публикуется 140-150 научных статей в престижных научных журналах всего мира, получаем до десятка патентов. Одновременно мы всегда пытались наиболее интересные находки превратить в полезные людям продукты. И сейчас такие продукты тоже создаются.
Прежде всего, это лекарственные препараты. Как известно, каждый такой препарат - это дорогостоящий и долговременный проект, на его создание уходит не менее 10 лет и колоссальные деньги. Скажем, американские новые антиопухолевые препараты - это затраты на каждый - до миллиарда долларов. Поэтому лекарственные препараты в нашей стране теперь создаются не часто, этот процесс непростой и в связи с тем, что у нас не хватает инфраструктуры: центров биоиспытаний, биотестирования, лабораторных животных с определенными генетическими дефектами и так далее. Но, тем не менее, такой процесс идет, и мы в нем участвуем. Например, в последние годы много внимания уделяем новому потенциальному иммуномодулирующему препарату, который получил условное название «кумазид».
Это препарат, биологически активная субстанция которого получена из кукумарии японской. Приморцам хорошо известны консервы и салаты из кукумарии. Это животное содержит мощный иммуностимулятор, кроме того, вещество обладает интересным свойством: помогает преодолевать лекарственную устойчивость опухолевых клеток, имеет радиопротекторные свойства, обладает способностью стимулировать противобактериальную защиту организма. Правда, эту субстанцию приходится выделять и очищать, потому что некоторые другие вещества, полученные из кукумарии, обладают прямо противоположными свойствами.
Пройдена, наверное, большая часть пути к созданию лекарственного препарата на этой основе - стадия доклинических испытаний (все, что связано с опытами на животных), она показала его полезные свойства. Сейчас мы делаем уже вторую попытку получить разрешение на клинические испытания. Этот препарат имеет шансы через какое-то время стать лекарством, и мы надеемся, что он будет выпускаться у нас в Приморье, в условиях опытного производства института.

Лекарство в потенциале

Мы также работаем над тем, чтобы некоторые довольно интересные вещества успешно прошли стадию доклинических испытаний. Например, препарат неометилан. Это препарат нового поколения, создан усовершенствованием препарата метилан, разработанного в нашем институте, который получали из отходов переработки мидии и с учетом его ранозаживляющих свойств успешно применяли в косметике, несколько фабрик использовали метилан в производстве кремов.

- Вы говорите об этом в прошедшем времени…

- Сейчас он не производится, мы отказались от данного препарата, поскольку требовалась производство достаточно большого количества активного вещества, а это уже выходит за пределы возможностей института, который занимается фундаментальными исследованиями. Ну, и, кроме того, появились некоторые сложности с сырьевой базой. Сейчас мидийных плантаций в Приморском крае осталось мало. Но если будут заинтересованные предприниматели, можно к этому вопросу вернуться. А мы усовершенствовали метилан, он превратился в неометилан, и это уже не компонент косметических кремов, а кандидат в лекарственные препараты.
Большие надежды мы связываем с новыми лекарственными формами препаратов гистохром. Это два наших лекарственных препарата (для офтальмологии и для кардиологии), которые производятся столичными фармацевтическими фабриками. Мы для них производим активную субстанцию. Новые препараты этой серии, надеемся, при сохранении полезных свойств старых будут обладать рядом преимуществ. Они будут более биодоступны, водорастворимы и не проявлять болевого синдрома при применении. К сожалению, уколы гистохрома довольно болезненны, хотя и эффект от них очень хороший. И, что немаловажно, мы будем использовать для их получения не живые системы, а методы органического синтеза, то есть активные субстанции будут синтезироваться в колбах и химических реакторах из довольно простых реагентов.

- Таким образом, вы решаете и проблемы сырьевой базы?

- Да, не потребуется изымать из природы даже несъедобные виды морских ежей, как это происходит при производстве препаратов гистохром. Синтетические субстанции сейчас получены, дорабатываются технологии их производства, проводится биотестирование, и мы надеемся, что новые препараты будут успешными.
Еще один из потенциальных лекарственных препаратов, над которым мы сейчас работаем, это так называемый коурохитин - это совместная разработка с ДВФУ, он обладает сильным противоаллергенным действием, а сообщения о его противоопухолевых свойствах не вполне соответствуют действительности. Он не будет применяться в онкологии.
Есть много проектов, связанных с биологически активными добавками к пище (БАД). Недавно у нас была создана новая серия БАД, так называемые фуколамы. Разработано несколько рецептур этих препаратов на основе фукоиданов - полисахаридов из бурых водорослей. Мы также выпускаем их на своем опытном производстве, они обладают антивирусными, иммуномоделирующими, другими полезными свойствами, улучшают формулу крови. Многие приморцы уже с ними познакомились.
Препараты такого типа популярны в Японии, Корее. Совместно с корейскими учеными мы в последнее время довольно интенсивно проводили исследования в области молекулярных механизмов действия фукоиданов. По этому поводу есть обширная литература, и, мне кажется, данные БАД станут достаточно популярными в России. По крайней мере, когда начинали опытное производство, мы просто не успевали выполнять заявки некоторых клиник и аптек.

- Сегодня их реально где-то купить?

- Думаю, что да, в нескольких аптеках города, в том числе и на базе Медицинского объединения ДВО РАН, если задаться целью, их можно приобрести. Поставляем мы эти препараты и в другие города.
В институте в последнее время активно разрабатываются новые методы диагностики различных заболеваний, производятся специальные диагностикумы, например, для дальневосточной скарлатиноподобной лихорадки, разрабатываются диагностикумы онкологических заболеваний на ранних стадиях.
Занимаемся изучением молекулярных механизмов действия и возможности расширения сферы применения наших лекарственных препаратов, которые были созданы ранее. Недавно мы выпустили первую опытно-промышленную партию препарата максар, предназначенного для лечения гепатитов, особенно токсических гепатитов, которые в России, к сожалению, очень распространены, они являются следствием употребления некачественного алкоголя. На протяжении нескольких лет добиваемся разрешения на масштабный промышленный выпуск максара совместно с Обнинской фармацевтической фабрикой. Со дня на день ожидаем разрешение на производство на новой промышленной площадке.

Расскажите как? А уж мы сделаем сами

- У вас есть очень интересные наработки, но чтобы они пришли к людям, необходимо сотрудничество с бизнесом, с фармацевтическими предприятиями. Насколько сегодня они готовы идти на сотрудничество?

- Здесь довольно тяжелая ситуация. Бизнес у нас считает, что ему все просто так нужно передавать, а они дальше будут развивать, это первое, Но любая новая разработка, как я уже говорил, требует значительных средств, поэтому мы не можем ее кому-то дарить. Хотя некоторые наши препараты фактически подарены, ну, скажем, «Уссурийский бальзам», мы за эту разработку никогда не имели никаких доходов, хотя предприятие «Уссурийский бальзам» сегодня один из крупнейших производителей и налогоплательщиков края. Мало что мы получили и от безалкогольных бальзамов серии «Гербамарин». Но это дело прошлое, а сегодня без рыночного подхода к своим наработкам институт просто не получит финансовую подпитку для создания новых препаратов.
К сожалению пока серьезных партнеров, готовых на долговременной основе сотрудничать и вкладывать средства в новые разработки и развивать старые, найти довольно трудно, особенно у нас на Дальнем Востоке. У нас нет в Приморском крае современных предприятий фармацевтической индустрии и поэтому нет предприятий, заинтересованных в таких долговременных контактах.
В центральной части страны найти партнеров легче, но очень трудно с ними взаимодействовать. Потому что взаимодействие должно идти в ежедневном режиме, обычно ничего хорошего без авторского контроля не получается. Но, тем не менее, мы долгое время сотрудничали с заводом «Феррейн», сейчас организуем сотрудничество с Московским эндокринным заводом, с объединением «Мир-Фарм».
Но в целом все было бы все гораздо легче, если бы фармацевтическая промышленность была развита здесь, на Дальнем Востоке. Производственная база единственного в нашем регионе фармацевтического завода в Хабаровске пока не позволяет выпускать многие наши препараты.

Бальзам без авторов

- Валентин Аронович, скажите, пожалуйста, массовое производство «Уссурийского бальзама» и «Гербамаринов» не дискредитирует их качество? Возможно ли в таких больших масштабах обеспечить разработанную вами рецептуру?

- Неизвестно. Мы сейчас не осуществляем авторского контроля за этой продукцией. Когда мы контролировали производство «Уссурийского бальзама», было гарантировано, что все 14 лекарственных растений, которые должны по нашей рецептуре входить в этот напиток, там присутствуют. Сейчас я ничего плохого про качество не хочу говорить, просто констатирую факт - мы авторский контроль не осуществляем ни на производстве «Гербамаринов», ни на производстве «Уссурийского бальзама». И это не единственный случай, когда мы утратили или полутратили свои авторские права, потому что у нас пока нецивилизованный рынок. Например, наш препарат-детоксикант зостерин выпускается под разными названиями, чтобы обойти наши патенты и лицензии.
Мы сейчас пытаемся вновь наладить производство этого препарата на Дальнем Востоке, на этот раз - в Ванино, в рамках создания особой экономической зоны. С этой просьбой к нам обратились из администрации Хабаровского края, и, если дело пойдет и дальше, то в этом районе, на самом деле очень богатом сырьем, и особенно морскими травами, вполне может производиться зостерин в хороших масштабах.

- А с приморским бизнесом сотрудничаете?

- Если будут какие-то предложения от наших приморских предпринимателей, мы их тоже, конечно же, рассмотрим. Время от времени кто-нибудь приходит со своими бизнес-идеями… Просит рассказать про технологию производства чего-нибудь… При этом обижается или теряет интерес к проекту, когда речь заходит об адекватной оплате…

Фармпром на страте

На самом деле фармацевтическое производство - это сложнейшее дело, требующее соответствующего оборудования, и, конечно, трудно в короткий срок создать такого рода промышленность. Но создание фармакологической отрасли в крае является одной из целей нашего института. И она постепенно реализуется. Есть уже много небольших фирм, которые производят те же пищевые добавки. В некоторых случаях это какие-то отголоски наших разработок, в других - используются разработки ТИНРО, Института биологии моря ДВО РАН.
Но когда говорят о развитии биотехнологии и биомедицине как одном из приоритетных направлений развития Дальнего Востока, то, как правило, надежды возлагают не столько на наш институт, сколько на Дальневосточный федеральный университет, где пока еще, насколько мне известно, ни одного препарата и ни одной пищевой добавки не создано.
Мы тесно сотрудничаем с ДВФУ, принимаем студентов на практику, многие из них на базе ТИБОХ готовят дипломные работы. Но все-таки нас тревожит тот факт, что в связи с появлением новой специальности и подготовки химиков для нефтегазовой отрасли набор на специальность «биоорганическая химия и биотехнологии» сократился. Кстати, мы выразили эту озабоченность ректору ДВФУ. Мне кажется, существующий прием не соответствует громким заявлениям, что разработка биологически активных препаратов и т.д. является приоритетным направлением для федерального университета. Что касается Школы биомедицины, то это - все-таки немного другое направление по сравнению с нашим, и мне кажется, что и школа биомедицины, и наше направление должны развиваться в ДВФУ на равных.

Не выпасть из процесса

- Не могу не затронуть реформы в науке. Слышала, что в некоторых институтах целые лаборатории получают приглашения от зарубежных научных учреждений перейти на работу к ним. Вы с такими фактами встречаетесь?

- Чтобы целыми лабораториями, у нас таких прецедентов не было, а отдельных сотрудников, конечно, приглашают. И, кстати говоря, мы постоянно сотрудничаем с коллегами из Вьетнама, Китая, Республики Корея, других стран. Сейчас несколько наших молодых ученых работают в Китае. Мы регулярно обмениваемся опытом с вьетнамскими учеными, проводим совместные экспедиции. В прошлом году были организаторами конференции, которая проводилась во Вьетнаме, в городе Ньячанге, как раз по теме «биологически активных веществ из водорослей», из них получают фуколам. Активно сотрудничаем с учеными, работающими в области биомедицины и молекулярных механизмов действия, из Республики Корея. Последняя совместная конференция «KOR-RUS» была посвящена вопросам создания и механизмов действия лекарств, направленных на лечение сердечно-сосудистых и опухолевых заболеваний.
Это все касается сотрудничества в рамках тематики нашего института, но когда интересы ученого и зарубежных работодателей с ней не совпадают, выбор остается за конкретным человеком. Среди наших бывших коллег есть специалисты, которые достигли высоких постов в научных заведениях других стран. Например, во Франции наш бывший сотрудник - один из ведущих профессоров в области математического моделирования, бывший сотрудник ТИБОХ возглавляет одну из крупнейших масс-спектрометрических лабораторий в США, есть люди, которые работают в Чикагском университете, других университетах. Но это те, которые, как говорится, уже «отрезанный ломоть». А что касается молодых сотрудников, то их у нас порядка 30%. Работа в нашем институте очень интересная, уровень исследований - высокий, поэтому держатся, несмотря на трудные времена.

- В каких обстоятельствах сейчас находится институт, есть ли финансирование, зарплата?

- Ситуация очень тревожная, и научные сотрудники были в некоем стрессе, когда происходили все эти события, связанные со сменой учредителя, теперь это Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Но пока ничего ужасного, по крайней мере, для нашего института не произошло. Мы все-таки получили бюджетное финансирование на первый квартал, сотрудники за январь получили зарплату вовремя. Как будут складываться события дальше, сказать трудно. Конечно, некоторое напряжения сохраняется. Главным образом, люди не понимают, почему от этой реорганизации может стать лучше?
Нам говорили, что ученых освободят от несвойственных им функций, связанных с поддержанием зданий, сооружений и т.д. В ближайшее время убедимся, так это или нет. У ТИБОХ масса проблем, связанных с тем, что наш корпус не ремонтировался с момента его постройки в 1978 году. Обратились по этому поводу к ФАНО. Если смогут освободить нас от таких забот, это будет очень хорошо.

- Что из ваших наработок может в ближайшее время «выстрелить», с чем связываете перспективы?

- Наука - такая сфера, где трудно, а иногда просто невозможно предсказать, что будет даже в ближайшее время, что, как вы сказали, «выстрелит»… Вся история науки говорит о том, что принципиальные открытия, как правило, непредсказуемы, и создаются они на базе все расширяющегося массива знаний. Поэтому главной задачей является не выпасть из процесса получения новых знаний. А процесс этот ускоряется и усложняется. Он требует применения все более совершенной аппаратуры, постоянного знания текущих событий, то есть научной литературы. Стоит выпасть буквально на год-два, через какое-то время ты уже перестаешь понимать, что происходит в твоей области. А если выпасть на 5-10 лет, то последствия могут быть просто необратимы.
Мне кажется, что сейчас самая главная задача - это не выпасть из процесса и, несмотря на все реорганизации, реформы и т.д., сохранить высокий уровень работ, прежде всего, фундаментальных. Если удастся это сделать, если будет работать наша техника (в ТИБОХ создан сложнейший парк приборов, в том числе работающих на сверхпроводящих магнитах, заполненных сотнями литров жидкого гелия и т.д.), а система очень уязвима (упустив неделю-две в обслуживании, можно технику необратимо испортить), если все это удастся сохранить, то, я думаю, что перспективы у российской науки, и в том числе на Дальнем Востоке, достаточно хорошие.
У нас за последние годы, благодаря тому, что была повышена зарплата научным сотрудникам, и как следствие в академические институты стали приходить молодые и талантливые люди, создана некая критическая масса специалистов. И не сомневаюсь, что сотрудники ТИБОХ еще много чего полезного сделают и в плане фундаментальных исследований, и в плане прикладных наработок.

Ирина БАРАННИК. Газета «Золотой Рог», Владивосток.