Главное

• 
• 

Подробности

Опубликовано 12.02.2025 12:38

Главный морской

ННЦМБ ДВО РАН отмечает 55-летний юбилей

 

В этом году Национальный научный центр морской биологии им. А.В. Жирмунского ДВО РАН отмечает свой 55-й день рождения. За эти годы бывший Институт биологии моря окреп и возмужал, превратившись в крупнейший в России научный центр, занимающийся исследованиями, связанными с изучением морских биологических объектов. 

Здесь действует уникальный, единственный в России центр коллективного пользования Морской биобанк, где хранится материал для биохимических и генетических исследований. Филиал ННЦМБ ДВО РАН, Приморский океанариум, – не только один из самых популярных туристических объектов Приморья, но и уникальный научный центр.

В ННЦМБ ДВО РАН работают 19 лабораторий, четыре из которых – молодежные.

Об истории Центра, научных исследованиях и достижениях «Дальневосточный ученый» расспросил директора ННЦМБ ДВО РАН члена-корреспондента РАН Игоря Юрьевича Долматова.

Традиции и современность

- Игорь Юрьевич, Национальный научный центр морской биологии носит имя Алексея  Викторовича Жирмунского. Какие традиции он заложил?

- Академик Жирмунский был ленинградцем, который приехал на Дальний Восток развивать науку. Благодаря его упорству и организаторскому таланту здесь появился первый институт с подобной тематикой - Институт биологии моря, теперь наш Центр. Он смог реализовать проект строительства необычного круглой формы здания института, которое стало одной из визитных карточек города. 

За 20 лет руководства институтом Алексей Викторович заложил основы дальнейшего развития, собрал коллектив ученых. Он всегда заботился о развитии института, постоянно брал на работу молодых людей. Все следующие директора - и Владимир Леонидович Касьянов, и Андрей Владимирович Адрианов следовали этому примеру.

Алексей Викторович обязательно знакомился со всеми, кто хотел прийти на работу в институт. Меня, кстати, принимал на работу он сам. 

Когда меня после окончания кафедры эмбриологии Ленинградского университета распределили в ИБМ, то предупредили, что Жирмунский не подпишет заявление о приеме на работу, предварительно не встретившись. Я растерялся. 80-е годы. Владивосток – город закрытый, чтобы попасть туда нужно разрешение, плюс билет на самолет стоит серьезных для студента денег. Казалось бы, твои проблемы. Мне помог Владимир Леонидович Касьянов. Он, как выпускник той же кафедры, будучи в Ленинграде, заходил к коллегам в гости и сообщил, что через неделю Жирмунский будет в Москве и с ним можно будет встретиться. Конечно, через неделю рано утром я стоял под дверью его гостиничного номера. Поговорили. Помню, сильно волновался, но, видимо, не произвел плохого впечатления, потому что вскоре узнал, что мое заявление подписано.

- Какие исследования идут в вашем научном центре, как они изменились за прошедшее время?

- Направления, которыми занимаются ученые Центра, охватывают все сферы морской биологии, а также все уровни организации живой материи, именно так, как хотел и задумывал академик Жирмунский. На популяционном уровне описываются и определяются виды морских животных, растений, грибов, изучаются их взаимоотношения в природе; исследуется строение организмов, их развитие и размножение – это уже клеточный, органный уровни; на молекулярном уровне проводятся биохимические и молекулярно-генетические исследования.

У нас есть лаборатория сравнительной цитологии, в которой в том числе занимаются проблемами регенерации.

Академик Андрей Владимирович Адрианов, будучи директором, начал развивать направление глубоководных исследований. Тогда был куплен аппарат, наверно до сих пор единственный в России, принадлежащий научному институту, который способен опускаться на глубину до 6 км. С его помощью наши ученые обследовали Курило-Камчатский и Алеутский желоба, Императорский подводный хребет.

Глубоководные исследования - перспективное, но сложное направление. С одной стороны, океан до сих пор плохо изучен в качестве источника ресурсов, с другой – чем глубже, тем сложнее работать: меньше света, больше давление.

Далее. И здесь мы из фундаментальной входим в практическую плоскость. Многие морские организмы содержат уникальные биологически активные вещества, которые позволяют им существовать в таких экстремальных условиях. Эти вещества могут обладать ценными для человека свойствами. Например, наши специалисты научились культивировать глубоководный грибок, синтезирующий интересный белок, который можно использовать в медицине.

Звезды и водоросли

- Вы занимаетесь проблемой регенерации тканей. В природе такой механизм существует, например, у морских звезд. Смогут ли ученые его повторить?

- Конечно, морские звезды и человек, хотя и родственники, но очень далекие, поэтому напрямую применять данные, полученные на беспозвоночных, к нам – невозможно. Однако, имеется много общих биологических процессов, которые сходно протекают и у червей, и у иглокожих, и у млекопитающих. В этой связи сейчас основной интерес в изучении проблемы регенерации –– понять, как работает геном клетки. Клетки в организме разные, но все они содержат один и тот же набор генов. Отличие заключается в том, что в разных клетках активны различные наборы генов, синтезируются специфические белки. В результате формируются эритроциты, нейроны, фибробласты и пр. Если мы научимся регулировать работу генетического аппарата клетки, то сможем использовать этот принцип для позвоночных, млекопитающих, чтобы получать из одних типов клеток другие и выращивать искусственные ткани и органы.

В 2012 году Нобелевскую премию в области физиологии и медицина получили Синъя Яманака и Джон Гёрдон. Гёрдон еще в 60-х годах прошлого века показал, что даже специализированная клетка может упроститься до состояния яйцеклетки, из которой далее может развиться новый организм. Спустя десятки лет Яманака выявил белки, которые могут это делать. С помощью факторов Яманаки получают так называемые  индуцированные плюрипотентные стволовые клетки, которые могут дать начало клеткам любого типа. Это открывает широкие возможности, например, для выращивания органов. Но это только начало пути. Необходимо понять, как гены взаимодействуют между собой. И в этом плане морские звезды и другие иглокожие – удобная модель для исследования регуляции генов. У этих животных существуют механизмы быстрой и кардинальной перестройки работы генома, в результате чего при регенерации одна специализированная клетка легко превращается в другую специализированную клетку, например, мышечная – в клетку кишечника. У млекопитающих такая трансформация очень редка и связана с раковым перерождением клеток.

- Какие достижения ученых ННЦМБ ДВО РАН, особенно имеющих практическое значение, вы хотели бы отметить? 

- У нас много сделанных на хорошем уровне фундаментальных работ в области физиологии, биохимии, генетики, цитологии, биологии развития. Направлений, имеющих практическое значение не так много, но они активно развиваются. Одно из них связано с изучением микроводорослей. Этим направлением руководит к.б.н. Татьяна Юрьевна Орлова. Микроводоросли интересны тем, что их быстрое размножение приводит к формированию так называемых «красных приливов». Это явление оказывает сильное влияние на все организмы в данной акватории. Такие «красные приливы» происходят постоянно, но с увеличением температуры воды Мирового океана они случаются все чаще. И если микроводоросли вырабатывают токсины, это создаёт большие проблемы не только для морских организмов, но и для хозяйственной деятельности человека, например для рыболовства и аквакультуры. По пищевой цепочке токсины попадают в организм моллюсков и служат причиной отравления морских млекопитающих и человека.

Это, если можно так сказать, негативная сторона этих организмов. Есть и позитивная. Ненасыщенные жирные кислоты, которые мы знаем как «омега-3», синтезируются в основном, не в рыбе, которую диетологи нам предлагают есть больше, а в микроводорослях. Микроводоросли съедаются различными беспозвоночными, которыми, в свою очередь, питаются рыбы и накапливают в своих тканях те самые полиненасыщенные жирные кислоты. Использование микроводорослей для разработки биологически активных пищевых добавок – перспективное направление.

К.б.н. Сергей Иванович Масленников взаимодействует с компанией «Арника» в плане разработок биодобавок для кормов. В 2024 году закончился грант РНФ, в рамках которого изучалась возможность использования продуктов микроводорослей для подкормки личинок краба и трепанга. Предварительные данные показывают перспективность этого направления. 

В нашей лаборатории фармакологии производят и испытывают вещества из морских животных. Причем, в отличие от многих научных учреждений, мы можем не только проверить ядовито ли вещество на клеточных культурах, но и изучить их физиологическое действие на лабораторных животных. В результате у нас в Центре разработаны препараты, снижающие болевые ощущения, повышающие иммунитет. Это тоже перспективное направление работы.

Но от исследования до рынка – огромная дистанция. У нас есть технологии производства, скажем так, «на столе», но, чтобы запустить их в производство, нужны индустриальные партнеры. Сейчас власти хотят выстроить систему квалифицированного заказчика, будем надеяться, что система заработает.

Еще, в качестве достижения ННЦМБ ДВО РАН, я хотел бы отметить организованную в прошлом году российско-китайскую экспедицию. На китайском судне был глубоководный управляемый аппарат, способный погружаться на глубину до 11 км. Наши ученые не только погружались на 5-9 километров, но и собрали уникальный материал, который сейчас обрабатывается. Это большое событие, ведь мы очень мало знаем о том, что там происходит – в глубинах океана побывало меньше людей, чем в космосе.

О флоте и микроскопах

 - А что с нашими научными судами?

- В советское время у нас был собственный прекрасный научный флот. Сейчас существующие суда находятся под управлением Национального оператора научно-исследовательского флота.НИС «Академик Лаврентьев» уже третий год в ремонте, и по предварительной информации, выйдет оттуда в ноябре. К тому времени навигация-2025 уже закончится, значит, отправиться в экспедицию на нем мы сможем только в 2026-м.

Есть судно «Академик Опарин», но оно небольшое и не может ходить в длительные и дальние экспедиции. Ситуация сложная, в идеале нам нужно строить новые научные суда.

- Когда Россия оказалась под санкциями, ученые волновались о том, что останутся без современного оборудования. Как выходите из положения?

- У нас сломался конфокальный микроскоп европейского производства. Была договорённость, что специалисты приедут и заменит вышедшую из строя деталь, но после введения санкций они отказались. Оборудование простаивает. Сейчас фирма предлагают нам эту запчасть, так скажем, через «заднее крыльцо». Конечно, она будет дороже, но я думаю, что в этом году мы всё-таки сможем купить её.

Так что все стало дороже с учетом изменившегося курса рубля и усложненной логистики.

С другой стороны, наш сосед Китай развивается семимильными шагами, и уже начал делать хорошее оборудование для молекулярных исследований. 

Раньше мы покупали секвенаторы американского и европейского производства, теперь купили китайский, и он неплохо себя показал – надёжный, работоспособный, к тому же все реактивы к нему доступны, поскольку тоже китайские.

Так что мы ищем выходы из ситуации.

 Даешь молодежь

- Развитие научного учреждения невозможно без притока «молодой крови». Как вы привлекаете молодежь? Отличается ли она от той, которая приходила в науку 30-40 лет назад?

- Во времена моей молодости было не принято говорить о деньгах, сейчас молодые люди ищут, где больше платят и лучше условия. Но все мы - люди науки, а у людей науки на первом месте стоит интерес к работе, и это остается неизменным.

Еще при академике Жирмунском было положено правило: человек окончательно закрепляется в институте только после успешной защиты кандидатской диссертации. И мы до сих пор стараемся придерживаться этого правила. Минобр РФ ежегодно выделяет места для аспирантов, и каждый год мы набираем 5-10 человек. Большинство остается. 

В средине 80-х средний возраст сотрудников Института биологии моря составлял 34 года, сейчас за 50. Но молодые сотрудники до 35 лет составляют 30% всего научного коллектива ННЦМБ ДВО РАН. И это очень неплохой показатель.

У нас другая проблема – мало желающих защищать докторские диссертации. Причин, вероятно, много, но отчасти это происходит и потому, что у ученых нет материальной заинтересованности. В советское время ученая степень поощрялось приличными деньгами, сейчас выплаты незначительные. К тому же раньше были строгие правила: не доктор наук не может иметь аспирантов и занимать определенные руководящие должности. Сейчас ученых оценивают по количеству вышедших научных статей, за которые полагаются надбавки. На самом деле, это рабочая система, потому что она не зависит, например, от отношения руководства к конкретному сотруднику. В свое время такую систему у нас вводил академик Касьянов, и мы ее придерживались. Но все вместе привело к тому, что многие решают, что им достаточно степени кандидата наук, и не стремятся к большему.

Между тем, в Центре действуют два диссертационных совета – по гидробиологии и по цитологии, эмбриологии и генетике. Членами советов могут быть только доктора наук по соответствующим специальностям. Средний возраст членов одного совета – 67 лет, другого – 71. И если пополнения не будет, то через пять лет советов может и не стать, а если совет закроется, открыть его будет чрезвычайно сложно. Так что это большая проблема, особенно для Дальнего Востока, где особенно чувствуется кадровый голод.

Мы привлекали бы больше молодых людей из других регионов, но нет общежития. Поэтому многие выбирают аспирантуру при университете, где их обеспечивают жильем.

Но интересная работа остается. В прошлом году Министерство образования РФ поддержало открытие в нашем Центре трех молодежных лабораторий – молодые люди приходят туда работать, становятся заведующими. Мы всегда старались и стараемся поддерживать молодых – это наша смена, наше будущее.

Записала Анна БОНДАРЕНКО

Фото предоставлено ННЦМБ ДВО РАН