В формате круглого стола прошло 2 июня в ДВО РАН научно-практическое совещание,
посвященное мерам противодействия распространению коронавирусной инфекции COVID-19
В нем приняли участие члены бюро Президиума ДВО РАН, руководители и ученые академических институтов ДВО РАН, в том числе НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова, Института медицинской климатологии ДНЦ физиологии и патологии дыхания, руководство и ведущие специалисты МО ДВО РАН, сотрудники аппарата ДВО РАН
Руководил совещанием председатель ДВО РАН академик РАН Валентин Иванович Сергиенко, а обязанности модератора вместе с ним разделил главный ученый секретарь ДВО РАН академик РАН Виктор Всеволодович Богатов. Первоначальные вопросы, которые они обозначили: ситуация с COVID-19 в Приморском крае, в России, за рубежом и, прежде всего в Китае; природа, причины возникновения пандемии и ее сопоставимость с пандемиями прошлого; меры противодействия инфекции и, конечно, прогноз на будущее – ближнее и дальнее…
Заместитель председателя ДВО РАН, д.м.н. Сергей Петрович Крыжановский отметил, что идея данного совещания родилась на заседании бюро президиума ДВО РАН, которое регулярно собирается для обсуждения текущих вопросов, и, в первую очередь, мер противодействия распространению коронавируса. Поэтому члены бюро в курсе всех последних событий, которые происходят в стране и в регионе в этой связи. В короткие сроки в России было построено более 20 современных госпиталей, которые взяли на себя значительную часть тяжелых пациентов с COVID-19. Появилось большое количество специализированного современного оборудования. За 2 месяца Минздравом и Роспотребнадзором было разработано 6 пакетов рекомендаций, которые практические врачи применяют для работы с больными COVID-19, отработана система оказания неотложной помощи.
- Можно сказать, что, благодаря пандемии, в российском здравоохранении в этом направлении произошли положительные сдвиги тектонического масштаба. В то же время мы столкнулись и с непонятными пока для нас явлениями и проблемами.
Вот некоторые из них. Препараты, которые, рассуждая гипотетически, могли бы снизить процент смертности от COVID-19, на практике его повышают. Смертность среди пациентов, которые отключаются от аппаратов ИВЛ, составляет не 15 проц., как при других пневмониях, а 80-90 проц. Предполагается наличие более чем 30 подвидов коронавируса, которые мутируют с большой скоростью и за которыми врачи просто не поспевают. Есть информация, что COVID-19 поражает не только дыхательную систему, но и другие органы – сердечно-сосудистую систему, ЖКТ…
Недавно появилась информация, что в России сейчас испытывается 47 вакцин и с 10 июня начнется применение каких-то из них. Было также озвучено, что появился новый российский противовирусный препарат – аналог японского препарата, - который показывает существенный эффект при его применении. Он называется «Авифавир», уже произведено 60 тыс. доз, которые с 10 июня начинают распространяться по России. Сообщается, что препарат показывает высокую эффективность при лечении COVID-19 и 2 раза сокращает сроки выздоровления.
Врио главного врача Медицинского объединения ДВО РАН Людмила Григорьевна Гусева рассказала о том, что поликлиника МО ДВО РАН, которая охватывает около 15 тысяч населения, с конца марта включилась в работу по борьбе с коронавирусной инфекцией. Из медперсонала были сформированы инфекционные бригады для выявления потенциальных вирусоносителей, прежде всего, прибывших из-за границы и других регионов России.
- Мы активно наблюдали их – это около 200 человек – в основном на дому. Около 7 процентов из них оказались инфицированы, 60 процентов из которых пришлось госпитализировать в инфекционные госпитали Владивостока. У остальных заболевание протекало в легкой форме, они находились на амбулаторном лечении и наши врачи ездили к ним оказывать медицинскую помощь. Сейчас 2 человека остаются на амбулаторном лечении, а трое выписаны с выздоровлением. Была проблема с транспортом, так как транспортное агентство, с которым у нас был заключен договор, возить наши бригады отказалось. Но ее удалось решить с помощью Минздрава Приморского края.. Приостановлены оказание стоматологической помощи, различного рода профилактические осмотры, дневной и круглосуточный стационары. Помощь пациентам стационаров теперь оказываем на дому силами выездных бригад. Для наиболее нуждающихся развернули временный стационар на 25 коек. Это было непросто, так как с 20 апреля по инициативе Минздрава ПК на базе нашего МО работает инфекционный изолятор на 50 мест, через который уже прошло порядка 70 человек. Примерно у каждого четвертого из них коронавирус подтвердился, после чего их перевели в инфекционные госпитали. Коллектив работает квалифицировано и самоотверженно.
О новом проекте МО ДВО РАН, связанном с новой системой реабилитации, а именно пациентов, перенесших новую коронавирусную инфекцию, рассказала заместитель главного врача по медицинской части Галина Григорьевна Павлова.
МО ДВО РАН является основоположником медицинской реабилитации в Приморском крае, и занимается этим с 2015 года, помогая пациентам, перенесшим кардиохирургическое вмешательство, инсульты, заболевания и замена суставов и проч. Опыт большой. Реабилитацией пациентов после коронавируса в России еще никто толком не занимался. Сейчас идет накопление информации в режиме реального времени.
- Известно, что самое серьезное осложнение в ходе заболевания – это двусторонняя пневмония. Она протекает по-разному и требует применения реабилитационных методов после излечения. Заболевание не изучено, и применение традиционных шаблонов может быть не только неэффективным, но и усугублять ситуацию. Рекомендации по лечению, которые мы получаем, основываются на обобщении текущей практики, применять их приходится осторожно, тем более, что некоторые требуют дополнительных навыков и компетенций от персонала.
Наблюдая поступивших в изолятор пациентов первого контакта, мы обратили внимание, что определенного инкубационного периода у этого вируса нет. Болезнь может проявиться на 3-и сутки, 7-е или даже 10-е… Примерно каждый четвертый пациент первого контакта требовал госпитализации в специализированное учреждение. Первичная реабилитация должна осуществляется на месте основного лечения комплексными бригадами врачей.
Особенно опасный период при тяжелом течении болезни – это отлучение пациента от аппарата ИВЛ и необходимость его научения дышать самостоятельно. Фиброз легочной ткани может достигать 80 проц. Опыта такого еще не наработано и потому на этом этапе очень велик процент смертности. После перевода пациента в палату общей терапии процесс реабилитации может продолжаться более 3-х недель. Пациента нужно заново научить дышать самостоятельно, вернуть навыки самостоятельного питания, помочь ему вернуться в свое привычное психоэмоциональное состояние, нужно проследить за его состоянием на предмет осложнений другого рода – сердечнососудистых, других внутренних органов.
- Но даже когда пациента выписывают, нельзя еще полностью быть уверенным, что он не является носителем и распространителем вируса. И бригады врачей, задействованные на реабилитации, также могут подвергаться опасности заражения. Для нас контролировать этот процесс очень сложно…
Академик РАН Наталия Николаевна Беседнова отметила, что, не смотря на сложности, нужно постараться осуществлять наблюдение за бывшими пациентами и в отдаленной перспективе. Во-первых, в научных целях. Во-вторых, потому что у многих условно выздоровевших пациентов остаются очень тяжелые повреждения в организме и им необходимо лабораторное наблюдение? У них нужно брать анализы, ведь, например, вирусы герпеса могут жить в человеческом организме сколь угодно долго и потом дают серьезные осложнения. Те же качества могут быть и у коронавируса…
По мнению научного руководителя ТИБОХ ДВО РАН академика РАН Валентина Ароновича Стоника, с пандемией коронавируса мир вступил в эпоху глобальных эпидемий и вообще глобальных медицинских проблем. Это первый такой случай, когда вакцин нет, лекарств нет, а болезнь опасная и заразная, но далеко не последний. Институтам ДВО РАН нужно принимать консолидированное участие в решении этих проблем и теперь же подумать, как организовать, как распределить такую работу. Это будет хороший задел на будущее.
- Мне обещали, что скоро появится модельный коронавирус. Я его жду, чтобы апробировать на нем те вещества, которые у нас, в ТИБОХ ДВО РАН уже есть и которые обладают противовирусным действием. Мы, например, в последнее время выделили несколько совсем новых антибиотиков и с Российским национальным исследовательским медицинским университетом имени Н.И. Пирогова сейчас пытаемся наладить выпуск препаратов на их основе. России нужна своя линейка противовирусных препаратов. Это катастрофа, когда в стране 1 препарат и тот - калька с японского. Да и с тем пока много неясностей…
Отвечая на вопрос заместителя председателя ДВО РАН академика РАН Юрия Николаевича Кульчина, почему при лечении COVID-19 не используется такой известный противовирусный препарат как «Интерферон», академик В.И. Стоник ответил, что этот препарат хорош для профилактики, но не для острого периода заболевания…
В качестве одного из главных экспертов на совещании присутствовал заведующий лабораторией молекулярной эпидемиологии и экологии патогенных бактерий НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Г.П. Сомова, д.м.н. Анатолий Александрович Яковлев, который обратил внимание собравшихся на то, что каждая пандемия развивается, прежде всего, по своим биологическим законам. И ее распространение часто не укладывается в наши традиционные представления, как это должно было бы происходить.
- Это первое. Второе. Благодаря современным СМИ и интернету эту эпидемию обсуждают все, и прогнозы часто делают люди, не имеющие к медицине никакого отношения. Как специалист говорю вам: нельзя сделать сколько-нибудь обоснованный прогноз развития пандемии. Третье. В своей лечебной и профилактической деятельности мы пользуемся рекомендациями, которые нам дают Минздрав и Роспотребнадзор. И по каждому пункту этих рекомендаций публикуются мнения многих российских специалистов, которые их опровергают. В научном споре это было бы нормально. Но население и практические врачи должны получать некое консолидированное мнение. В противном случае в головах возникает хаос, а в сердце поселяются сомнения в том, что ученые вообще в чем-то разбираются.
Говоря о вакцинации, Анатолий Александрович, отметил, что «мы чересчур оптимистично настраиваем население относительно ее возможностей». Сегодня еще невозможно утверждать, что антитела дадут длительный и устойчивый эффект. Не преувеличиваем ли мы роль иммунной прослойки как ингибирующего фактора в распространении той или иной инфекции? Ведь любая эпидемия заканчивается. Но заканчивается она не тогда, когда у части населения вырабатывается иммунитет.
- Мое глубокое убеждение, что не только иммунная прослойка обеспечит нам торможение эпидемии, но и другие факторы, которые нужно иметь в виду и изучать.
Во-первых, любая инфекция, в том числе и коронавирусы, в процессе распространения тратят энергию и постепенно теряют силу. Во-вторых, на всех территориях существует своя экосистема, и она не приветствует появление у себя на территории «чужаков» и сама препятствует их распространению. Ведь для микроорганизмов, которые живут в нас, на нас и рядом с нами новый вирус – это нежеланный конкурент. «Чужаки» получают шанс, если они имеют какое-то биологическое преимущество над местными. В чем оно заключается, где его искать? Это пока большой вопрос…
- Этот коронавирус задал много задачек… Например, утверждается, что первый заболевший был в Ухане в декабре прошлого года и заразился он от летучих мышей. Но мы ведь знаем, что началу эпидемии всегда предшествует обширная бессимптомная циркуляция болезнетворного вируса, и начинается она прежде, чем обнаружится первый заболевший. Это, как правило! Многие ученые говорят, что распространение у нас коронавируса в какой-то степени схоже с распространением гриппа, и я согласен с этим, но..! С распространение гриппа, который был у нас до 1977 года! Это азиатский грипп и гонконгский грипп! Сходство в том, что начинается эпидемия в Китае, оттуда переходит в США, оттуда перекидывается в Европу, там тормозится примерно на месяц, и только потом перекидывается на европейскую часть СССР, а теперь России. В первую очередь это Калининград, Москва и Одесса, откуда он распространялся далее по всей территории страны… Вот и COVID-19 пришел к нам точно так же… И вот мы с вами живем совсем рядом с Китаем, но к нам он пришел не из Китая, а из Европы… Если нарисовать модель, то будет совершенно определенно видно, что эпидемия начинается из одного крупного очага, от которого расходится, как круги на воде… И сейчас главные события у нас разворачиваются в центральной России, а заболеваемость в ДФО самая низкая в стране, то есть по мере удаления от центра интенсивность снижается… С чем это связано, мы тоже пока определенно пока сказать не можем…
- В заключение я бы хотел коснуться двух важных вопросов, которые у меня возникают, когда я слушаю специалистов. Во-первых, почему именно коронавирус так проявился на популяции человека? Почему за очень небольшой промежуток времени в 21-м веке было 2 крупных эпидемии коронавирусов и третья пандемия? В животном мире существует огромное количество разных вирусов и они могли бы так же легко перепрыгнуть на человека..! Этот вопрос очень мало обсуждается, но он требует объяснения.
Второй важный момент. Почему за очень короткий период на человечество свалилось очень много различных инфекций: 2003 год – вирус атипичной пневмонии, затем пандемия свиного гриппа, дальше лихорадки Эбола и Зика, вирус Mers и вот теперь SARS-CoV-2..? С чем это связано и нет в этом какой-либо общей причины?
- Хочу сказать, что какая бы ни проявлялась у нас инфекция – старая или новая – у большинства ученых один подход: начинают искать откуда пришла инфекция, какая передача, начинают искать вакцину… Все это необходимо делать, и искать лекарства, но нужно задуматься и о том, почему это происходит, с чем может быть связан приход новых инфекций и возвращение старых, и почему они уходят – останется ли с нами COVID, как вирус гриппа или же уйдет, как было с вирусом атипичной пневмонии? Нужно не просто лечить инфекции, но ставить вопрос более широко: почему это происходит, чтобы понять, что нас ждет в будущем и как мы можем к этим угрозам заранее подготовиться, необходимо вырабатывать новые подходы, преодолевая сложившиеся годами стереотипы!
Н.Н. Беседнова обратила внимание эксперта на то, что на Западе COVID-19 протекает гораздо тяжелее, чем в нашей стране, и с большей летальностью. И поинтересовалась, не кроется ли причина, по его мнению, в нашей «завакцинированности» или это какая-то российская популяционная особенность?
А.А. Яковлев ответил, что это явление в мире называют еще «русским чудом», так как в этом смысле ситуация с COVID-19 – не единичное явление. Если вспомнить 50-60-е гг., когда все цивилизованные страны буквально потрясла эпидемия полиомиелита, то в СССР такой вспышки не было и за исключением прибалтийских стран ситуация была довольна спокойная… Или сюда ближе к нам по времени – эпидемия свиного гриппа, от которого в США умирал каждый 47-й подхвативший вирус, в Африке - каждый 200-й, в Европе – каждый 300-й, а в России за все время умерло всего около 500 человек! С чем это связано? Гипотез существует множество, но однозначного ответа нет.
- Я не думаю, что с особенностями вакцинации, например с БЦЖ, о которой сейчас так много говорят. Греция вот сейчас ввела вакцинацию, БЦЖ, поскольку ее специалисты считают, что она защищает. Я так не считаю. Во всяком случае, не считаю, что это происходит напрямую. Нужно учитывать, что профилактика одной инфекции может влиять на распространение другой инфекции, причем, как со знаком плюс, так и со знаком минус. Подтверждения этому есть.
Председатель ДВО РАН В.И. Сергиенко, извинившись за некомпетентность, поинтересовался у эксперта причинами «второй волны» заболеваемости?
И на этот вопрос ответ А.А. Яковлева не был однозначным: потому что инфекции уходят, когда остается еще большая прослойка восприимчивых людей. Это показано на краснухе, на кори… Но вот почему происходит повторная активизация – на этот счет мнения расходятся.
- Я вам отвечу, что все инфекции между собой взаимосвязаны. И одна инфекция может стимулировать развитие другой или тормозить ее. И мы в наших исследованиях такие примеры имеем. Но почему происходит та или иная вспышка, в том числе и COVID-19, мы не знаем. Если опираться на аналогии, например, на опыт той же «испанки», то вторая волна, конечно, возможна и теперь…
Заместитель председателя ДВО РАН академик РАН Юрий Николаевич Кульчин предпринял попытку посмотреть на эпидемию коронавируса с неожиданной стороны:
- Вы упомянули в качестве одного из рубежей развития эпидемиологии 1985 год, - обратился он к А.А.Яковлеву. - Это примерно в одно время с началом развала СССР его институтов, в том числе и санитарно-эпидемиологической службы. Затем вы сказали, что волна COVID-19 докатилась до нас поздно. Но мы забываем, что в начале января все китайцы от нас уехали на родину, а затем губернатор очень вовремя закрыл границу. И если бы не эта глупость с возвратом китайцев из центральной России через Владивосток, то у нас, может, и вовсе бы не было эпидемии. Вам не кажется, что все эпидемии в какой-то степени связаны с кризисом власти?
- Инфекции вообще – это правда, явления страшно политизированные, – ответил А.А. Яковлев. – Мы это видим и сейчас. Когда я упомянул о 1985 годе, я не имел в виду развал СССР – это все-таки случилось немного позже. В то время в мире в целом изменилась ситуация… Появилась ВИЧ-инфекция, появился лекарственно резистентный туберкулез, опровергая уверенность самонадеянных ученых, утверждавших, что с инфекциями покончено. То, что закрыли границу – это хорошо. Но вы поймите: проявление манифестной формы означает, что бессимптомная форма уже гуляет во всю. И еще до того как в Ухане вспыхнула эпидемия из него за месяц в январе выехало от 5 до 7 миллионов человек, которые разъехались в разные стороны. А у нас вспышки не было, и к нам вирус пришел из Европы. И мне кажется, что если бы границу не закрыли, то это бы не сильно сказалось на ситуации с COVID-19 в Приморье. Теоретически китайцы могли занести к нам вирус и в ноябре, и в декабре, а фактическое распространение началось вслед за европейской частью России.
Заместитель председателя ДВО РАН академик РАН Григорий Иванович Долгих поддержал идею изучения распространения инфекций консолидированными усилиями дальневосточных ученых:
- Мне тоже кажется, что мы слишком мало еще знаем о том, как распространяются эпидемии. Эти вопросы нужно изучать. Я, например, когда эпидемия началась, сразу сказал, что к нам вирус придет из Европы, а не из Китая. Потому, что в Китае порядка больше. Там всех посадили на карантин и люди сидели, и продукты им приносили, потому что снаружи двери были опечатаны, и полицейские эти печати проверяли… А в Европе бардак – вот там и полыхнуло, оттуда к нам… Может такое быть, что эти вирусы и коронавирусы и не новые вовсе, а жили с людьми и раньше. Просто ученые их сейчас открывают?
Продолжая дискуссию, директор НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова, д.м.н. Андрей Вениаминович Калинин косвенно согласился с предположением академика Долгих:
– Мы знаем о вирусе гриппа чуть более 100 – с момента появления «испанки», сказал он. – И каждый год мы говорим о появлении новых штаммов. И мы не имеем ни одного лекарственного препарата, который мог бы специфически воздействовать на этот вирус. Наши вакцины изготавливаются из штаммов прошлых лет. Сейчас появился новый вирус. Можно ли называть его новым коронавирусом? Ну, с большой натяжкой, наверное, можно. Потому что, по данным Роспотребнадзора, только в Приморском крае в прошлом году было зафиксировано более 20 тысяч внебольничных вирусных пневмоний и 200 человек от них погибли. Что это был за вирус, мы сказать не можем, потому что мы его тогда не диагностировали. Если бы можно было его сегодня посмотреть, то, может быть, это и оказался этот самый коронавирус. С какого момента мы о нем знаем? С того момента, когда ученые Китая опубликовали его расшифровку. Был ли он в прошлом году – большой вопрос. Здесь большое поле для научных исследований.
А.В. Калинин рассказал также, что НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова сейчас пытается наладить исследования коронавируса, а также занимается диагностикой в помощь практическому здравоохранению по трем направлениям. Диагностика ведется по ходатайству Роспотребнадзора тем лицам, которые прибыли из-за границы и явно контактировали с больными; по линии ФОМС институт работает с медицинскими работниками четырех поликлиник Владивостока и еженедельно их обследует; по договорам обследует сотрудников предприятий, которые хотят открыться в текущей ситуации. Так что информация о вирусе накапливается.
– Эта информация подлежит дальнейшему осмыслению и, может быть, – предположил А.В. Калинин, – наложив ее на эпидемиологические процессы, мы сможем сказать о каких-то разновидностях вируса.
На сегодняшний день по различным публикациям известно о 40-43-х видах коронавируса. В нынешней его модификации известно до 30 мутаций. Были они раньше или появились за последние 3 месяца - никто сказать не может. Вырабатывается иммунитет или нет – мнения разных ученых расходятся, определенного ответа нет. Мы не знаем пока, вырабатывается ли специфический иммунитет или нет, будет ли поствакцинальный иммунитет или нет, насколько выработанный иммунитет будет защищать человека – мы тоже пока не знаем.
- Мы держим руку на пульсе и следим за потоком пациентов с коронавирусом. Сейчас видно, что половина из них – не больные, а инфицированные пациенты. И в последних рекомендациях Минздрав рекомендует не учитывать их как больных, потому что у них нет симптомов, а есть только наличие вируса в организме, которое способствует формированию иммунитета и коллективного иммунитета в обществе.
Способов специфической терапии при COVID-19 на сегодняшний день не существует, как и при любом известном нам респираторно-вирусном заболевании. Их – семь групп с сотнями подвидов, против каждого из которых в конечном итоге нужно искать препараты специфического воздействия, но за 100 лет ничего не нашли. Поэтому пробуем в экстремальной ситуации то, что есть. Препарат «Авифавир», выпуск которого сейчас начался в России , японцы открыли еще в 2002 году. Но потом отказались от его использования. В Америке его знают, но там он тоже не используется. Вообще, чтобы ввести в практику новый препарат нужно, как минимум, два года. В данном случае берется готовый препарат и расширяется спектр его применения. Что из этого может получиться, мы знаем на примере «Арбидола»… Что касается противомалярийных препаратов, то они в нашем случае только угнетают иммунитет и усугубляют последствия коронавируса. А в результате не снижают, а повышают летальность на 45 процентов.
– Так что мы только в начале большого пути. Уверен, что и в ближайшее время, и в перспективе эта тема будет очень актуальна для научных исследований, – так завершил свое выступление директор НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова.
- Для того чтобы исследовать вирус, нужны его штаммы. Они доступны сейчас в условиях Приморского края, - задал вопрос академик РАН В.И. Сергиенко.
– Уже выделен эталонный штамм коронавируса, но, учитывая, что транспортные потоки из Москвы затруднены, мы его пока не получили, – ответил А.В. Калинин.
Заведующая лабораторией природно-очаговых трансмиссивных инфекций НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Г.П. Сомова, д.м.н. Галина Николаевна Леонова напомнила о том, что даже тогда, когда пациент после COVID-19 выписывается из больницы и считается здоровым, на самом деле нельзя быть уверены в том, что это так, что вирус не проник в другие части человеческого организма, где есть слизистая, есть чувствительные клетки… Ведь никто еще не проводил лабораторных исследований продуктов выделительных систем. Но даже если коронавирус не обнаружен и в них, он может засесть еще глубже – на внутриклеточном уровне…
– Нужно обязательно проводить лабораторные исследования – они надежны и не дороги, – утверждает Г.Н. Леонова. – Но нужно проводить и молекулярно-генетические исследования. Они не только помогут разобраться, откуда именно к нам пришел конкретный вирус – из Китая, из Европы, из Ирана, но ответят на многие вопросы, на которые у нас пока нет ответов. По моему мнению, следует разработать государственную программу научных исследований по проблемам, связанным с коронавирусной инфекцией. Участие в разработке и реализации этой программы для всех заинтересованных дальневосточных научно-исследовательских институтов должно стать вопросом престижа. Оборудование и специалисты для таких исследований в институтах ДВО РАН есть.
Заместитель председателя ДВО РАН академик РАН Виктор Лаврентьевич Ларин нашел общие черты течения пандемии у наших восточных соседей.
- Что объединяет всех наших соседей – Китай, Корею, Японию – в этой пандемии? Во-первых, небольшие масштабы эпидемии. Причем, проходили они их по-разному. Мы знаем, какие жесткие ограничительные меры вводились в Китае. Учитывая высочайшую плотность населения, высочайшую мобильность и коммуникабельность китайцев, а также отсутствие такого понятия как личное пространство – это был единственно возможный путь, который доказал эффективность китайских социальной и политической систем.
В Южной Корее никаких карантинных ограничений не вводилось. Но в этой стране с очень высоким уровнем социальной организации также был установлен достаточно жесткий контроль за соблюдением режима самоизоляции – пользование масками, соблюдение дистанции...
В Японии был введен режим чрезвычайной ситуации. Японцы – люди хорошо организованные и их не надо было принуждать к самоизоляции. Если правительство сказало «надо», то так и должно быть. Многие японцы ведь и до пандемии использовали повязки. Особенно те, кто чувствовал, что заболевает. Таков результат их системы воспитания - очень высокое чувство социальной ответственности. И сейчас страна уже приходит в нормальное состояние. Там открываются рестораны, люди передвигаются свободно, но аккуратно.
Очень интересные эффекты имела пандемия в странах Дальнего Востока с политической точки зрения. На Западе полагали, что жесткие меры самоизоляции в Китае приведут к волнениям, социальному взрыву из-за безработицы… Ничего этого не произошло. Ничего не произошло в Южной Корее, где авторитет Мун Чже Ина существенно вырос. Там всего около 11 тысяч заболевших и около 200 человек умерших. А вот авторитет Абэ в Японии наоборот резко понизился, хотя картина там примерно такая же, как и в Республике Корее. Оппозиция обвинила Абэ в том, что он слишком поздно отреагировал на опасность эпидемии… Но во всех этих странах эпидемия показала, что уровень социальной организации – в каждой стране по-своему, уровень социальной ответственности граждан достаточно высок, чтобы противостоять таким угрозам.
Этот фактор, по моему мнению, сыграл едва ли не главную роль в том, что эпидемия в этих странах не получила широкого распространения, как в Европе и США. И возникает вопрос, что в данных ситуациях эффективнее: западные варианты демократии или азиатский - в какой-то степени - тоталитаризм, где с точки зрения социальной организации все устроено очень жестко?
Мне кажется, что этот фактор срабатывает и в России. Несмотря на демократический строй и природную расхлябанность, которую нам часто приписывают, у нас, как и у наших восточных соседей, высок уровень социальной ответственности населения. Стремление не заразить других – это очень важный фактор, препятствующий распространению эпидемии. И у нас этот фактор работает, в отличие от ярко выраженного индивидуалистского подхода Европы и Соединенных Штатов.
Научный руководитель Тихоокеанского института географии, академик РАН Петр Яковлевич Бакланов в своем выступлении предложил ряд механизмов, которые, по его мнению, должны в будущем помочь российской экономике, российскому бизнесу легче преодолевать последствия глобальный природных катаклизмов.
- Во-первых, - уверен Петр Яковлевич, - необходимо создавать надежные резервы. Кроме государственных, которые имеются во многих странах мира, резервы необходимо формировать во всех компаниях, предприятиях, организациях – всех форм собственности. Прежде всего резервы – финансовые, для выплаты хотя бы минимальных зарплат в течении 2-3 месяцев всем работникам в случае чрезвычайных ситуаций. Специальные резервы, в т. ч. материальные, должны формироваться на уровне муниципальных образований и расходоваться при чрезвычайных обстоятельствах, в т. ч. Возникающих у отдельных жителей, например, при наводнениях, пожарах и т. п.
Во-вторых, необходимо развивать и совершенствовать стратегическое планирование. Прежде всего – на уровне отдельных предприятий, компаний, организаций и даже для отдельных поселений и районов. Необходимо прогнозировать и оценивать различные варианты функционирования и развития предприятий, компаний, в т. ч. и критические, например, при резком снижении спроса на основную продукцию и услуги, при прекращении поставок отдельных видов сырья и ресурсов и т. п. Для подобных условий должны быть разработаны запасные варианты и замещающие виды деятельности.
В-третьих, необходимо существенно усилить роль государственного управления в развитии экономики в т. ч. и в формировании государственных доходов, резервов и инвестиции. Для формирования достаточных доходов и резервов следует переходить к прогрессивной шкале налогообложения. При этом, минимальную зарплату следует законодательно установить на уровне 20 тыс. руб. и освободить ее от налогов.
Для компенсации федеральных резервов, потраченных на преодоление кризиса, связанного с нынешней пандемией, государство, могло бы вести обязательные взносы всех, в т. ч. крупных компаний по итогам 2020 года – в виде, например, 10-15% от их общей годовой прибыли. То есть, такие взносы должны сделать все компании, получившие прибыль в 2020 году.
Государству следует образовывать более значительный инвестиционный фонд. В него также, кроме соответствующей части из бюджета, следует привлекать до 10-15% от прибыли крупных компаний всех форм собственности. Эти взносы, конечно, необходимо освободить от налогов.
На этом научно-практическое совещание с участием членов бюро Президиума ДВО РАН, посвященное мерам противодействия распространению коронавирусной инфекции COVID-19, завершило свою работу.
